Волшебство обмана

С этими словами волшебник неожиданно взмыл в воздух над Лукрецией. Пожилая дама нисколько не удивилась, а лишь поудобнее перехватила свою трость и с совсем неаристократическим гиком метнула ее вслед возносящемуся в небо обманщику. Снаряд полетел славно и на удивление метко. На гиканье из-за угла своей импровизированной гардеробной выглянул Вольга, успевший натянуть только штаны. Это был идеальный момент, чтобы увидеть, как металлический набалдашник трости прямо на лету ударил его друга в затылок, после чего тот с приличной высоты сверзился прямо в пышный сугроб.

— Что вы творите?! — закричал баронессе полуголый волшебник, но тут же смущенно умолк, потому что при падении шуба Чингиса распахнулась, явив миру миниатюрную коллекцию волшебных артефактов: мешок, палку-поисковик, красный клубок и кистень.

— Иногда прозорливость, — поучительным тоном сказала Лукреция, поставив свой новехонький валенок прямо на грудь человеку, его добывшему, и не испытывая при этом никаких угрызений совести, — приходит чуть раньше, чем старость и бессилие.

Глава 18 ИСКАТЕЛИ АРТЕФАКТОВ

Волшебники катались в снежной мешанине, нещадно наминая друг другу бока. Баронесса стояла неподалеку, опираясь на подобранную в сугробе трость, и безмятежно наблюдала за дракой. Наконец только по одной ей ведомым признакам решив, что с обоих достаточно, она соизволила вмешаться.

— Вольга, если вы вознамерились убить вашего так называемого друга, я очень не советую этого делать. Его сомнительная личность нам еще пригодится.

Мужчины продолжали барахтаться в снегу и размахивать кулаками, не обращая никакого внимания на Лукрецию. Каждая их реплика прерывалась тяжелым дыханием или очередным тумаком.

— Чтоб я… еще… раз тебе… поверил…

— Да что тебе… жалко, что ли? И так… вещи пропадают… одной больше… одной меньше…

Баронесса вздохнула и поудобнее перехватила трость, которая в ее умелых руках служила не хуже, чем какая-нибудь волшебная палочка-выручалочка. Болезненный тычок острым металлическим концом достался Чингису, Вольгу же пожилая дама снисходительно ухватила за ухо, чтобы обуреваемый праведным гневом волшебник не вздумал воспользоваться неожиданно приобретенным преимуществом.

— Хватит! — скомандовала как отрезала аристократка. — Вольга, не думаете же вы, что во всех ваших бедах виноват господин поддельный проверяющий? Он лишь с изобретательностью крысы тащит то, что успевает подобрать.

— Попрошу без оскорблений, — простонал согнувшийся пополам Чингис.

Лукреция проигнорировала реплику, но еще немного докрутила ухо своего нанимателя, который, судя по всему, немного уступал ей в самоконтроле, ибо снова бросился в атаку.

— Вольга, нас разыграли, причем не в самое удачное время, только и всего.

— Только и всего? Только и всего?!

— Только и всего.

— Я доверял ему!

— Ну, значит, теперь не будете, — рассудительно сказала пожилая дама — она уже давно не доверяла никому. — Я бы с радостью разделила ваш гнев, если бы не была уверена, что этот мошенник нам нужен.

— Полегче с эпитетами! — возмутился Чингис, упорно продолжая строить из себя невинную жертву.

— Встали, оба, и привели себя в порядок! Вольга, оденьтесь, а то простудитесь! — приказала Лукреция, отпуская ухо одного волшебника и предупредительно направляя трость в сторону другого. — И чтобы без сюрпризов! Второй раз буду бить серьезно!

— А это что тогда было, ласковый подзатыльник? — проворчал Чингис, поднимаясь и потирая голову, которая, как и живот, уже успела познакомиться с воспитательными методами баронессы.

Оба драчуна, и без того пострадавшие еще до начала стычки, теперь всклокоченные, в порванной грязной одежде, покрытые ссадинами и кровоподтеками, выглядели хуже любого уличного забияки. Лукреция предусмотрительно встала между мужчинами, пока те отряхивались, бросая убийственные взгляды друг на друга, и начала методично нанизывать события прошедших дней на острый стержень своей логики.

— Чингис, вы, помнится, обмолвились, что ночью на подлете к городу заметили воронку смерча?

— Да кто бы ее не заметил? Тут и летать не надо!

— И, кажется, это были единственные правдивые слова, которые мы от вас услышали за прошедший день.

— Я попрошу…

Снежок, впопыхах слепленный Вольгой, угодил оскорбленному мошеннику прямо в лицо и рассыпался белым крошевом, не нанеся особых повреждений ничему, кроме его гордости.

«Как дети малые», — подумала про себя Лукреция, а вслух перешла к армейской лексике и более психологическому подходу.

— Отставить! — прикрикнула пожилая дама, занесла трость… а потом, внезапно охнув, схватилась рукой за сердце и стала оседать в снег.

Вольга тут же отбросил второй снежок, слепленный до плотности камня, Чингис закрыл рот, готовящийся исторгнуть очередную партию возмущенных слов, — оба волшебника кинулись к баронессе, поддержали под руки, не дали упасть.