Волшебство (сборник)

Бабушка в имя «Клотильда» добавляла ещё одну буку «о», произнося «Колотильда». Он полагала, что в таком звучании имя в большей степени отражает сущность этой особы.

К тому моменту, когда Бабушка закончила чтение этих книг с последующим пересказом мне сюжета в лицах, я с полным правом могла считать, что прослушала в премьерном исполнении театра одного актера совершенно захватывающее повествование о французской жизни по мотивам Мопассана и Бальзака в оригинальной постановке моей Бабушки. И ещё неизвестно, что было интереснее: первоисточник или его оригинальное прочтение.

Могла ли я подумать, что моя Бабушка, имевшая за плечами два класса церковно-приходской школы, окажется столь увлечённым, впечатлительным и активным читателем, стремительно и жадно пополнявшим свой внутренний багаж произведениями Эмиля Золя, Анатоля Франса, Стефана Цвейга, Сомерсета Моэма, Теодора Драйзера, Виктора Гюго?! Литературные герои были для Бабушки столь же реальными и живыми, как и члены её семьи. Она сочувствовала каждому в отдельности, пересказывая мне прочитанные главы, тут же комментировала, как следовало бы поступить, чтобы так далеко дело не зашло. По мере приближения сюжета к драматичной развязке, Бабушка, предчувствуя недоброе, имела обыкновение откладывать в сторону книгу, чтобы прийти в себя и унять волнение:

– Ой, Натка, чует моё сердце: добром у них там не кончится…

Как-то раз, навестив родительский дом, я застала мою Бабушку в отчаянии. Откинувшись на спинку кресла, утопив в деревенских валенках худенькие ноги, заливаясь слезами, она капала в рюмку валокордин. Рядом, на подлокотнике кресла лежала раскрытая книга – роман Стендаля «Красное и черное». Добрая Волшебница оказалась не в силах пережить трагическую участь Жюльена Сореля, смерть госпожи де Реналь и сиротскую долю несчастных детей, лишившихся матери. Это разбило ей сердце.

VII

Наши прогулки в городской парк приравнивались к выходу в свет. Там играла музыка, работали читальни на открытых эстрадах проходили концерты с викторинами, а на игровых площадках копошилась, бегала и галдела ребятня. С утра Бабушка приводила себя в порядок: надевала на голову красивый платок, прикалывала на блузку обязательную брошку, а в кармашек жакетика с подплечниками обязательно клала чистый надушенный носовой платочек.

Ещё более тщательно она собирала внучку, которую она наряжала как барышню, долго и придирчиво выбирая платьице и подходящие к нему ленты, из которых завязывались немыслимо красивые банты. Непосредственно перед выходом из дома Бабушка, усадив меня перед собой на стул – нарядную, с совком и ведёрком в руках проводила обязательный предстартовый инструктаж на тему «Как надо себя вести на людях».

В этом разделе книги волшебных знаний говорилось о том, что если мы хотим, чтобы к нам хорошо относились, то должны уважать окружающих. Это уважение мы проявляем своей опрятностью, поэтому перед выходом из дома так тщательно оделись. Я проявлю уважение к окружающим, если я не стану громко кричать и капризничать, бросать бумажки от мороженого на землю. Кто их потом должен подбирать? Люди подумают о моих родителях и о Бабушке: плохо воспитали. Играя с другими детьми, я должна поделиться своими игрушками, если другая девочка или мальчик попросят. А, если кто-то своей игрушкой делиться не хочет – не настаивай. Захочет – сам даст. Если я хочу, чтобы меня любили, то должна первой проявить своё хорошее отношение к человеку, он тем же и ответит. Ну, а коли не ответит – так и Господь с ним.

Понимание каждой из разъясненных истин удостоверялось кивком головы с огромным бантом.

Волшебница доступным ребёнку языком преподавала азы одной из заповедей волшебного взаимодействия с Большим Миром и другими людьми.

Как-то раз Бабушка взяла меня с собой в магазин за продуктами. В магазине была толчея, и Бабушка, усадив меня на скамейку около магазина, строго-настрого приказав никуда не уходить, нырнула в толпу покупателей. Я сидела, беззаботно болтая ногами в белых гольфах с бубенчиками, как вдруг услышала странный скрежет. Повернув голову, я застыла, увидев нечто для меня непостижимое: в низкой коляске на металлических колесиках, отталкиваясь от земли деревяшками, ехал человек, у которого совсем не было ног. На коляске ехало только туловище. На голове мужчины был надет видавший виды картуз, а туловище прикрывал столь же затёртый пиджак, на лацкане которого была прикреплена большая тёмно-красная звезда, точь-в-точь такая же, какую я видела на парадном кителе Отца.

Небритое, до черноты загорелое лицо мужчины было изрезано глубокими бороздами, и вначале показалось мне очень страшным. Я сидела, разинув рот и едва дыша. И вдруг человек на коляске, увидев мою реакцию на своё появление, подъехал поближе, достал из кармана пиджака конфету и, улыбнувшись, протянул её мне со словами:

– Не бойся. Вот, возьми.

И я увидела, что у напугавшего меня до смерти человека без ног печальные и добрые бирюзовые глаза. Я взяла конфету, улыбнулась в ответ, и шёпотом пролепетала:

– Спасибо.