Волшебство (сборник)

– Кирик, потерпи, ладно? Сейчас всё будет готово, как ты любишь, с шафраном. Чувствуешь? Слушай, а на улице так холодно, да? А ты всё форсишь в полуботинках, пора уж в зимних ходить. Давай сегодня достанем. Я тебе новые стельки купила, возьми в сумке. И ещё такую куртку тебе присмотрела – прелесть! Давай завтра в обед пересечемся, померяем? Кстати, я созвонилась с Эльзой Карловной, послезавтра в семь она тебя ждёт. Никакой катастрофы, сейчас коронку поменять – не проблема. Это тебе не раньше. Так что, в отпуск поедешь с зубами. Киренька, всё решаемо. А с анестезией вообще ничего не почувствуешь. Будешь у меня с голливудской улыбкой.

Кирилл не раз ловил себя на ощущении, что способность искромётной и подвижной, как шарик ртути, Марины генерировать неповторимую атмосферу движения, пульса, эмоциональной наполненности жизни, играючи разбираться с проблемами, казавшимися Кириллу неразрешимыми, создавать вокруг себя свою собственную маленькую вселенную, становясь её центром, вызывала в нём безотчётное чувство зависти. Но он был бессилен перед этим волшебством, растворяясь в магнетизме этой атмосферы, становясь частью этой маленькой вселенной. Из кухни аппетитно потянуло жареным мясом с примесью аромата пряностей и свеженарезанной зелени.

– Кирик, всё готово! Я тебе ещё что-то интересненькое хочу рассказать! – звонко и весело прокричала Марина.

И, снова, как и бесчисленное множество раз до этого, Кирилл почувствовал, что не принадлежит себе, что снова околдован этими звуками и запахами, что он полностью окутан колдовскими чарами и погружён в атмосферу, которая самопроизвольно возникает только от одного присутствия Марины.

– Иду, родная! – так же весело, с оттенком нетерпения и предвкушения чего-то хорошего откликнулся за Кирилла его голос.

Сам же Кирилл был занят: он доставал из кейса мобильник, чтобы отключить его.

Стихотворения

Вера, Надежда, Любовь

Я иду своей тропинкой в человеческом лесу,
Драгоценную корзинку я, прижав к груди, несу.
Только б мне не оступиться, не споткнуться, не упасть!
Чтоб не выпала корзинка, чтоб поклаже не пропасть.

Тёплой, ласковой волною набегая вновь и вновь

Там, на донышке корзинки, робко прячется Любовь.
И тепло Любви спасая, сберегая от обид,
Не на миг не покидая, Вера верность ей хранит.

Неразлучные сестрицы пуще жизни берегут

Их бесценное богатство – хрупкий, маленький сосуд.
В нём пульсирует и бьётся тёплый, трепетный, живой,
Ослепительный, как солнце, луч Надежды золотой.

Сберегу свою корзинку, даже если заблужусь,

Если в зыбкую трясину, оступившись, погружусь,
Разобью о камни ноги, упаду и встану вновь,
Ведь в моей корзинке
                      Вера,
                               и Надежда,
                                          и Любовь.

Февраль-март 2000 г.

Душа

Отволновала ситцами весна,
Отвосхищало ярким шёлком лето.
Предвосхищеньем осени полна,
В какой наряд душа моя одета?

Наверно, ей не стоит шиковать,

И укрываться роскошью убранства,
И совершенством тонким удивлять,
И безупречным вкуса постоянством.

Когда ветра, не ведая стыда,

Сорвут листву с растерянных деревьев,
Отбросив стыд, рискнёт Душа тогда
Явиться в мир без мишуры и перьев.

Чтоб показать себя такой, как есть:

В несовершенстве, слабости, сомненьи.
Ей не нужна восторженная лесть,
И ни к чему слепое поклоненье.

Ей нужен тот, кто сможет отыскать

В её глубинах спрятанное чудо:
Сосуд с любовью, что не расплескать,
И свет Творца, мерцающий оттуда.

2006 г.

Возраст женщины