Вольта

Еще год и театр военных действий загрохочет рядом, сместившись из восточных далей на тысячу миль к западу. В январе 13-го года русские овладели Кенигсбергом и тремя потоками хлынули за французами. В центре главную армию вел Кутузов, через 500 верст после Вильно он разгромил у Калиша отступавшего врага и через Гайнау двинулся к Лейпцигу. Русские военачальники Милорадович и Витценроде шли по краям как пристяжные с коренником.

Жизнь замерла, но выходили книги — «Энциклопедия» Крунитца в 121 том дошла до буквы Р, еще Вольта получил 8-томную физику Фишера, с трудом осилил два тома «Учения о свете» Гёте, изучил труд Хейндрика о фосфоресценции меди. Вот бы еще почитать Кювье хорошего издания, франков на 70, пригодятся подшивки «Монитора» и журнал «Эмпайр», достать бы Копта. И сам Вольта страстно захотел написать книгу по истории естествознания.

В феврале Пруссия с запозданием (но безошибочно) примкнула к русско-английско-австрийской коалиции, а Вольта надумал купить дом в Милане, квартал Меравильо, № 1477. Место чудесное, но продавец Варри брал дороговато («Тогда продам Майоцци за 37 тыс., сам купил за 30, да еще сколько потом истратил!»).

10 апреля в Париже умер Лагранж, а 19-го в тот же «месяц смерти» в Бунцлау сам Кутузов. А ведь я с ним ровесник — пугался Вольта, читая газеты. На месяц действия враждебных армий прекратились, а Вольта успел переоформить договор с Джовьо о недвижимости в Ольгьяте. Живший там каноник Кайми завещал дом Вольтам, но там оставалась вдова, Катерина Чичери, после смерти которой душеприказчик Джовьо подвел итоги ее мирских дел.

Вольту опять выбрали, на этот раз в Академию Неаполя.

В августе погиб легендарный Моро: после 18 брюмера он бежал в Америку, услышав о затруднениях Бонапарта, вернулся добивать его, самозванца, могильщика Французской республики, но — вот незадача — сразу погиб в бою под Дрезденом, хотя в целом французы проиграли сражение. Итальянские части вице-короля Евгения разгромлены при Адидже. Мельци получил от него жалобное письмо: «Я отдаю приказ генералу Пипо отойти к моей резиденции в Монце, там прикрепить орден Железной Короны к королевскому стягу и тайно в сопровождении двух священников укрыть знамя в соборе того же города».

Все эти детские поступки были бы смешны, когда бы не было так грустно: герцог Лоди, он же граф Мельци, и президент сената граф Венери извещали, что по распоряжению вице-короля из штаб-квартиры в Вероне всех сенаторов, домам которых угрожает захват врагом, надлежит эвакуировать в Турин. Вот до чего дошло! Впрочем, после октябрьского поражения под Лейпцигом дорога на Париж открыта. Неужели Наполеону конец?

Сенатские битвы за родину.

Как не верить приметам? Вечером 16 декабря 1804 года в Париже был запущен шарльер. Он нес огромную модель короны, оклеенной зеркальцами, стеклярусом, с надписью: «XXV фримера XIII г. республики император Наполеон I коронован его святейшеством папой Пием VII!» Утром другого дня водородный баллон долетел дo Рима и рухнул на кладбище. Корона вдребезги. Так и будет, пророчили зеваки, подбирая мишуру и осколки. Так и стало.

В январе 14-го года вице-секретарь Института Карлини собрал заседание на тему о реформе устава. Вольта помчался в Милан, чтоб не опоздать с реорганизацией не то что учреждения, а самой Италии.

31 марта на белом коне в Париж въехал Александр I, через два дня Талейран собрал сенат Франции, а 4 апреля генералы Бонапарта потребовали его отречения в пользу сына при регентстве Марии-Луизы. Нет, упорствовал Наполеон, пойдем в Альпы, начнем все сначала! Маршалы прятали глаза. 6-го император отрекся. Он бродил по Фонтенбло, не выпуская из рук пробирку с цианистым калием. Победители демонстрировали великодушие: 28 апреля Бонапарту оставили титул и дали остров Эльбу без права покидать новую крошечную империю.

Тем временем вице-король Италии тоже переживал бурные дни. Войска французов и итальянцев все еще стояли под Изонцо в Иллирии, потом сместились к Адидже, а 4 февраля уже под Минко. Через три дня в Гойто они даже выиграли стычку, а 28 марта вице-королева перебралась из Милана в штаб-квартиру генерала Богарнэ в Мантую, где 13 апреля благополучно разрешилась девочкой. Благородные победители заключили временное перемирие в замке Ширино-Риччино близ Мантуи, через три дня бои было разгорелись, но вновь затухли, ибо французы рвались домой, а итальянцам надоело воевать из-под палки.

Зато военные действия переместились в сенат, там 28 апреля Вольта сделал первый залп: вместе с другими восемью сенаторами он вручил генерал-лейтенанту Соммариве протест по поводу нарушения конституционных правил на заседаниях 17 и 20 апреля. Ясное дело: Вольта пытался отмыться от компрометирующих (и таких нужных!) благодеяний рухнувшего исполина, но и ставка была колоссальной. Италии выпал шанс получить самостоятельность, народ задержал дыхание, этим моментом никак нельзя было пренебречь.