Вольтижеры

— За мной не пропадет! Мы еще здесь побудем, так что поимей в виду! — предостерег его Евгений Павлович, выразительно постучав пальцем по стволу автомата.

— Хорошая игрушка, хорошая! У меня малость похуже, но тоже ничего! — ответил он и приказал своим: — Пошли, орлы!

Недовольная, ворчащая, но уже понемногу остывающая толпа скрылась за поворотом.

— Знакомый? — поинтересовался Илья. — Я его рожу тоже уже где-то видел… Ты ему что, задолжал?

— Да… — протянул в ответ Евгений Павлович. — Полстакана водки…

8. Следователь Василий

Евгений Павлович открыл дверь квартиры, и на пол упала бумажка. Он ее поднял, развернул. Это была повестка к следователю. Но в отличие от предыдущей она имела довольно несвежий вид и почему-то не была опущена в почтовый ящик. Номер кабинета был зачеркнут. А от руки неровно было вписано: ул. Красной звезды, маг. № 7, в подсобку. И уже в самом низу: Очень прошу! Василий.

Уже не первый раз, получая повестки, Евгений Павлович долго сомневался идти или нет. И каждый раз, проклиная себя, шел.

Он быстро отыскал магазин. Обратился к продавщице:

— Где тут у вас подсобка?

— Вы к Василию Николаевичу? — любезно улыбнулась она и показала дорогу в святая святых.

Евгений Павлович долго пробирался мимо контейнеров, ящиков, мешков и, наконец, оказался в довольно просторном помещении. Свет пробивался из расположенного высоко в стене окна. Следователь был занят. Он сосредоточенно взвешивал на огромных весах трех грузчиков. Те тоже очень серьезно относились к происходящему. Все были пьяны в дым.

— Двести двадцать шесть! — торжественно заявил следователь. Увидел Евгения Павловича, радостно улыбнулся, хотел подняться навстречу с ящика, на котором сидел, но не смог.

— Огромное спасибо, что зашли! — сказал он с чувством. — Ребята у нас серьезный разговор! — обратился он к грузчикам. — Принесите бутылочку шампанского!

Ребята дружно спрыгнули с весов.

— Здесь Галка, наверное, обратили внимание, ну, сразу, как зайдешь! Такая чудесная баба! Ну, все при ней! А колбаску нарежет мелко, мелко! И все, все понимает! Не то, что законная! — заявил Василий. — А я, понимаешь, в пике! Уже третий день! Но все будет нормально, вот увидишь! А все из-за вас! — он с грустью погрозил пальцем.

— Вы что собственно хотели? — раздраженно спросил Евгений Павлович, злясь на себя, что клюнул по глупости на эту удочку с повесткой. — Кажется, в прошлый раз уже все выяснили!

— А вот и нет! — возразил следователь. — Дело-то не простое! Я должен определить, кто бросил гранату! А в показаниях несостыковка! Илья Григорьевич говорит, что он. Свидетель, ветеран, говорит, что вы! А вы говорите, что были не в себе и не помните! Разве это по-людски?! Конечно, старик мог все напутать, но он меня прямо доконал своим зрением!

— Может быть, в процессе расследования на вас оказывают давление? — поинтересовался Евгений Павлович.

— Скажу честно, хотя на ваш вопрос отвечать не обязан, никакого давления! Меня вызвали и сказали, что я должен проявить принципиальность! И все! — Следователь задумался. — Проявить принципиальность? Это что ж, найти храбреца и его засадить? Не выйдет, господа! Не то время! — Озабоченно нахмурил лоб и добавил: — Но что все-таки значит проявить принципиальность? Я не понимаю! В отношении кого?! Я так прямо и спросил, в отношении кого? Но разве они скажут?!

Один из грузчиков принес шампанское. Разлил в стаканы. Евгений Павлович отказался.

— Брезгуешь? Зря! — осуждающе произнес следователь. — Это не по-людски! — и большими глотками осушил стакан.

Грузчик тоже выпил и с достоинством удалился.

— Мне отец всегда говорил: Васька! Если что, поступай по совести! А здесь — принципиально! Это одно и то же или нет? Прямо ум за разум заходит! — следователь покачал удрученно головой и чуть не свалился с ящика, но взял себя в руки и строго произнес: — Какое ваше мнение по этому вопросу?

— Буду отвечать только в присутствии адвоката! — весомо ответил Евгений Павлович.

— Вот это разумно! — согласился Василий. — Телефонное право кончилось! Мы строим правовое государство! Все, хватит! — решительно заявил он. — Вы давали предупредительные выстрелы в воздух? — неожиданно поинтересовался.

— А как же! Согласно уставу полевой жандармерии и специальной инструкции министерства! — незамедлительно ответил Евгений Павлович.

— То-то и оно! И Илья Григорьевич утверждает, что давали! А вот ветеран Иванов говорит, что нет. Загадка? Загадка! Но ничего! Я — не я, если я это дело ни раскопаю, если… если мне удастся выйти из пике! — Василий налил себе еще шампанского, бессмысленно помотал головой и осушил стакан.

— Чует мое сердце, сломаю я себе шею на этом деле! — вдруг горестно сообщил он. — И зачем только я пошел к ним работать! Все, все, все! Нечего нюни распускать! — Василий снова приосанился, подобрался, но потерял равновесие и свалился с ящика.

Сразу же появились друзья-грузчики, укоризненно посмотрели на Евгения Павловича, очень бережно подхватили Василия и поволокли вглубь помещения к небольшому диванчику, на который и уложили его аккуратнейшим образом.