Волынская мадонна

Какая же дура! Хотя не исключено, что эта женщина рассуждала логично. Далеко не все сотрудники компетентных органов похожи на Шелеста.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что нас за Ведьминым Клыком поджидает засада? Погибнут все, и ты в том числе.

– Мне уже было все равно.

Да, конечно, ее предали, схватили невиновную. Так пусть теперь весь мир летит к чертям собачьим.

– Простите, товарищ майор, я, наверное, была не права. – Олеся уронила голову и залилась горючими слезами.

А злость майора была наиграна. У нее все равно ничего не вышло бы, раскололась бы под давлением собственной совести, не здесь, так в дороге, в лесу. Он был даже рад. Все менялось, делалось труднее, но появилась ясность хоть в чем-то! Главное, что эта женщина не предательница, а просто дура.

– Ты ведь нам поможешь в обмен на безопасность твоих родных?

– Да, конечно. – Олеся с надеждой подняла голову.

Остался сущий пустяк: пустить пыль в глаза бандитам, не попасть в засаду, заманить банду в капкан. На раздумья отпущены считаные часы.

Наблюдатели будут непременно. Кто-то должен доложить Горбацевичу, что войска выступили из города, движутся по указанному маршруту. Горбацевич собирается его уничтожить. Он бросит в бой всю свою банду.

Майор в крайнем возбуждении выскочил в коридор.

– Леха, все слышал? Тогда быстро ноги в руки и пулей лети к Кисляру! Людей на адрес Приходько. Увезти мать и дочь в безопасное место и тщательно охранять. В доме оставить засаду. Арестовать Левко Кирыка – это раз. Схватить и посадить обратно за решетку Романюка и Замулу – это два и три. Выполнять!

Гальперин сделал страшные глаза и умчался.

Шелест перевел дыхание, подмигнул ошалевшему часовому, вернулся в камеру и снова сел рядом с Олесей.

– Ну и начудила ты, девочка!

– Спасибо вам. Знаю, что вам трудно простить меня, но я искуплю. Я смалодушничала. У меня ведь нет никого, кроме мамы и дочки.

– Ладно, пока забыли. – Майор поморщился и спросил: – А ребенок-то твой и впрямь от бандеровца?

– Да куда там. – Олеся виновато потупилась. – Обычный парень, сбежал от нас на Тихоокеанский флот. Первым делом, говорит, Родину надо защищать.

– Подальше от фашистов, поближе к японским милитаристам. – Шелест усмехнулся. – Ладно, девочка, сиди пока здесь и думай о своем поведении.

– Но я должна идти с вами. – Олеся вскинула голову и зарделась. – Иначе не поверят.

– К сожалению, это так, – согласился Стас.

Он покинул подвал, бросил начальнику караула, чтобы тот усилил охрану и побежал наверх, перепрыгивая через ступени. Что такое с ним, почему так обрадовался?

Майор обрывал телефон. Где люди и обещанный транспорт? Потом кинулся к карте и начал жадно ее исследовать. Ясен пень, люди Горбацевича готовят засаду. Шпионы тоже ждут, когда начнут перемещаться войска.

Шелест не сомневался в том, что Горбацевич сам явится на место событий. Для него дело чести – поквитаться за неудачу прошлой ночи, за потерю Кишко, уничтожить крупную войсковую часть, заодно избавиться от офицеров контрразведки Смерш, мешающих ему жить и работать.

Шелест видел лишь одно идеальное место для засады. Там, где обрывался лес перед скалами. Полторы сотни метров открытого пространства, вокруг скалы, камни, деревья, рвы, именно то, что нужно для устройства безупречной западни. Пусть даже полк придет. Он весь окажется на этой поляне.

Появились Кисляр и Гальперин, оба какие-то грустные.

– Есть одна хорошая новость, товарищ майор, – объявил Гальперин. – Родные Олеси Приходько находятся в безопасности. Их увезли в караулку на вокзале. Там много солдат. О плохих же новостях вам доложит капитан Кисляр. Прошу, Федор Ильич. – Гальперин бочком сместился за стол, подальше от багровеющего командира.

– Виноват, товарищ майор. – Кисляр с нелюбовью покосился на хитрого контрразведчика. – Мы все сделали так, как вы приказали. Левко Кирык найден мертвым в своем доме. Над телом плачущая родня. Хорошо, что хоть ее бандеровцы пощадили. Дверь сломали, вошли, зарезали. Мой человек на улице караулил, а они с огорода. Это не все, товарищ майор. – Кисляр обреченно вздохнул. – Те двое тоже пропали. Романюк и Замула, стало быть. Их нет нигде.

– Товарищ капитан, вы в своем уме? – Шелест начал закипать. – Куда же они подевались?

– Но мы сработали оперативно, сразу, как вы сказали, – начал оправдываться Кисляр. – Я отправил людей в общежитие, на хату к Замуле. Там не было никого, товарищ майор. Складывается впечатление, что, выйдя из кутузки, они направились куда угодно, только не по домам. Их нет нигде, – повторил Кисляр. – Ни в живом, ни в мертвом виде. Мои люди сбиваются с ног.

– Вдвоем, что ли, ушли? – спросил Гальперин.

– Не могу знать.

Майору пришлось постараться, чтобы злоба его не плеснула за пределы личного пространства. Он носился по комнате, сунув руки в карманы галифе. Офицеры с опаской следили за ним.

Голова его гудела.