Волжане (СИ)

— Мало ли, что с другими они договорились? Тебя лично эти ветлужцы обобрали до той самой нитки, коей ты меня попрекаешь!

— С этим не поспоришь, — мрачно кивнул Прастен. — Но справедливости ради скажу, что ныне все сторицей вернули, да и себе они ни куны не взяли.

— Как так? — опешил эрзянин.

— Землицу, конечно, не вернешь, она перешла общине и на этом новые хозяева стоят твердо. С тебя, мол, обузу выставлять воев эрзянскому князю сняли, а потому нишкни и довольствуйся тем, что вервь нарежет.

— Так родовая земля!

— Что есть, то есть! Но нарезана она была моим предкам да необременительную повинность воинскую. А ее ныне сняли, ветлужцы сам воев пестуют! Тем не менее, все мое имуществу при мне и даже скотину они раздали моим бывшим холопам с условием возврата, когда с меня вину за нанесенный воронежцам ущерб снимут… Еще год мне осталось ждать. Часть приплода, само собой смердам останется, но то плата за уход.

— Ну ладно, ты сам себе хозяин, чтобы обелять их в своих глазах, а брат твой?

— А что он? Сам посуди, на припасах, что Веремуд поставляет на цементные прииски, он заработал гораздо больше, чем приносили ему его смерды. Платят, не скупясь, да и ратную обузу, как я уже говорил, сняли и сами ныне его бывшую дворню обеспечивают и снаряжают.

— Ну, он и проныра… — усмехнулся Маркуж. — Или это они так расточительны?

— Не так все просто. За это наместник потребовал…

— Даже так?

— Именно так. Потребовал, чтобы он поднял из нищеты своих бывших людишек, а до той поры не дал им загнуться от бескормицы, если та случится. Еще год у него есть, потом за поставки съестного придется бороться.

— Сунет в лапу, невелика беда!

— Сыном рискует, что у воронежцев ныне служит, тот за него поручился, — покачал головой Прастен. - А еще, если подобное вскроется, голова не только у наместника полетит, часть его родни под нож пойдет… Все это у них в Правде прописано.

— Ха, - озадачился Маркуж. — То есть покон у них есть, а к нему еще и

сила… Вот только зачем они смердов освобождают?!

— Не догадываешься? Сила ветлужцев как раз в том состоит, что поддерживают их не только вои, старейшины и купцы, но и простой люд.

— И что? — хмыкнул Маркуж. — Что решают смерды?

— Я тоже раньше так думал, скривился Прастен и достал из-за пазухи сломанный болт от самострела, неведомо как ушедший со стола, ему в руки, — Но очень скоро мне доказали обратное! Видишь эту стрелу? Так вот, если надумаешь уходить со своими людьми, наплевав на инязора и местные дрязги, то учти, что лесом на лошадях не пройдете, увязнете в пущах и болотах, поэтому, спешивайтесь. А решите коней сохранить и пойдете дорогой, так не отвлекайтесь на потери и не встревайте в драку, иначе поляжете все!

— Ты про эту безусую молодь? Да что она из себя представляет?!

— Звери, чистые звери… Может статься, что перещеголяют твои людишек! — хмыкнул в усы Прастен, оглянувшись на сопровождавших их воев. - Не знаю как здесь, но воронежская школа именно такая. И учатся там в основном сыны смердов.

— Тьфу ты, а мне уж поблазилось… — успокоено выдохнул Маркуж. — Что нам могут сделать эти недоросли, даже если их сотня? Им до настоящих воев как до небес! Я один их всех на кулеш пущу и рогозом приправлю! Или ты шуткуешь так?

— Ты сам все увидишь, зачем переводить, на неверующего слова?

Насупившись, Маркуж замолчал, но через некоторое время все же опять вернулся к вопросам.

— И что ты можешь рассказать о тех школах?

— Давай начнем с того, что ветлужцы дают смердам работу и многие переселяются к ним семьями. У Веремуда уже пятеро ушли на цементные или железные прииски, а из моей бывшей веси и того больше! А на Воронеж реке людишки толпами вокруг верфи ходят, лишь бы только пристроиться там кем-нибудь…

— Около чего ходят?

— Верфи. Лодьи там большее возводят…

— И что? Ушли и ушли, работают и работают… При чем тут недоросли?

— Да погоди ты! Смерды эти еще и в очередь встают, чтобы отдать сыновей в обучение. Прибыток весомый в семью, да и пристроить чадо. К примеру на Воронеже школа особая, приисков рядом нет, кроме корабельного лишь кожевенное да ткацкое дело поднимается… Так вот ветлужцы там в основном воинов воспитывают!

— Кто кроме отца может научить сына держать в руке меч или секиру? — чуть ли не всплеснул руками Маркуж. — А уж заставить смерда терпеть боль и смотреть без страха в глаза смерти не сможет никто и никогда! Рабскую натуру из земляных червей вытравить невозможно!

— В отношении смердов ты прав, но мне пришлось поучить их детишек… — мрачно ухмыльнулся Прастен. — Не поверишь, из многих получаются настоящие волчата, если правильно подойти к делу. А уж когда они дорвутся до свежего мяса!..

— Не порвет этакая злобная стая своих учителей? — издевательски проговорил эрзянин.

— Сможет, если не стеречь, — абсолютно серьезно ответил рус. — Однако с ним несколько воев днюют и ночуют, дурь рабскую и степную плетьми и розгами выбивают. Кроме того, среди недорослей попадаются такие, из которых и выбивать ничего не надо, сами кого надо разуму научат. И вообще, подчинение в школе беспрекословное, не забалуешь.