Воображаемый друг

Она закрыла дневник. И она, и Эмброуз – оба молчали. Потом, ища поддержки, мать Кристофера взялась за руку Эмброуза и отвернулась к окну. Нижний край солнца уже коснулся горизонта. Через считаные минуты стемнеет, а ее мальчик задерживается по ту сторону мрака. Если истории так уж необходимо повторяться, то – вывод напрашивался сам собой – шептунья сейчас ведет его в тупик. Ей было видно сына: тот с многочисленными трубочками во рту лежал на больничной койке. Матери Кристофера хотелось выть. Да так, чтобы не слышать жужжания приборов, которые поддерживали в нем жизнь.

– Не ходи за ней, Кристофер, – молила она. – Не ходи в дом на дереве, построенный Дэвидом.

Глава 82

Солнце уходило за горизонт.

У Кристофера было всего десять минут.

В центре вражеского стана он видел шептунью: та готовилась к войне. К ней подводили оленей. Каждому она что-то шептала на ухо. После этого они оттягивались в Лес Миссии. На свои позиции.

Ждать, когда разлетится зеркальное стекло между мирами.

Кристофер по грязи подполз к ней еще ближе. Невидимым он оставался лишь при свете дня. Это последний шанс. Нужно было непременно заполучить ключ, хранившийся в складках ее шеи. Он достал из кожаного чехла тупой серебряный клинок.

– Что это был за шорох? – прошипели совсем рядом.

Кристофер затаил дыхание. Он наблюдал за почтарями, которые ластились к шептунье, словно котята к хозяйской ноге. Людишки всех размеров и форм. Разного возраста, пола и цвета. Ее ополчение. Кристофер задумался: кем они были, прежде чем попасть на эту поляну, где шептунья расстегивала им веки и целовала глаза?

– Криссстофер, – звали голоса, – ты где?

Вместе с оленями человеки-почтари столпились на пятачке вокруг него, принюхиваясь и смыкая круг. Прощупывая землю под ногами. Кристофер сжался в комок. Они подступали. Он замахнулся серебряным клинком. Олени подобрались почти вплотную и невидящими глазами упирались в лицо Кристофера. Нос к носу. Еще шаг – и его обнаружат.

Внезапно вражеский лагерь огласился душераздирающим криком. Все обернулись в ту сторону – посмотреть, из-за чего такое смятение.

Там появился славный человек.

Он истекал кровью. Мчался что было сил. Раскидывал оленей. Одного за другим. Но в конце концов могучий самец вонзил свои ветвистые рога в руки и ноги славного человека. А самые острые отростки приберег для его груди. Потом приволок его к шептунье и положил у ее ног – так кот приносит хозяйке пойманную мышь.

– НЕТ! – вскричал славный человек.

Только уж чересчур пронзительным оказался этот крик. Кристофер понял: это отвлекающий маневр. Это самопожертвование. Шептунья слезла со своего помоста и подошла к славному человеку. Кристофер пополз вперед. Человеки-почтари рывком подняли славного человека с земли. Шептунья выдернула сломанный роговой отросток, застрявший у него в груди.

– ГДЕ ОН? – взвизгнула шептунья.

Славный человек молчал. Его руки развели в стороны. Олень грыз его ноги. Славный человек не издал ни звука. Почтари с воем вонзали в него когти. Кристофер видел, что славный человек принимает эти муки с улыбкой, зная, что Кристофер здесь, что он, невидимый и невредимый, ведет охоту. Шептунья выдернула у него из груди второй обломок рога. Выдернула с яростью и отшвырнула в сторону. Славный человек скрючился от боли. Кристофер не останавливался. Не выпускал из руки клинок. Добыть ключ. Спасти славного человека. Спасти мать. Спасти мир.

– ГДЕ МАЛЬЧИШКА?! – снова прошипела шептунья.

– Может, ты и заставишь меня кричать, но говорить – никогда, – сказал славный человек.

Шептунья не ответила. Она лишь ухмыльнулась. Криво. Жестоко. И злобно. Потом воздела руки над головой – и все ее приспешники раскрыли рты. Небо пропорол неописуемый, невыносимый рев. Кристофер выронил клинок и зажал уши, а шептунья едва заметно мотнула головой – и все войско стало маршем отступать.

В глубь Леса Миссии.

Кристофер поднял с земли клинок и двинулся следом по широкой тропе. У каждого дерева стоял почтарь. Олени каждому покусывали лодыжки, передавая приказ не сходить с места. Чтобы те ограждали маршрут, как отбойники на шоссе. Сквозь кроны деревьев Кристофер посмотрел на небо. У него оставалось не более трех минут светлого времени. Чтобы заполучить ключ. Медлить нельзя.

Впереди влачился славный человек. Его плоть была истерзана. Раны сочились кровью. Споткнувшись, он упал. Его тут же укусил олень, подгоняя дальше.

Войско шло маршем по длинной, извилистой тропе, которую Кристофер никогда прежде не видел. Или видел? Уверенности не было. Это ощущение напомнило ему давние мамины сны, в которых к их квартире каким-то образом вдруг добавились три лишние комнаты, ранее ею не замеченные. В них она заходила вместе с ним. Непонятно где. Непонятно как.