Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии

Одним из грехов, с которым в средневековой проповеди сильнее всего ассоциировалось зловоние, было сладострастие, или похоть (luxuria). В иконографии ее часто олицетворяла блудница или просто девица, разодетая в пух и прах, которая сидела верхом на козле[966] (II.5.20). У него была репутация самого похотливого зверя (а мужчине, чтобы сравняться с козлом в любовных утехах, требовалось съесть его тестикулы). Козел воняет, и отвратительный запах, который, как считалось, исходит от дьявола, сравнивали с козлиным. Верхом на козле или с козлиной головой в руках нередко изображали и персонификацию еврейского закона – Синагогу (II.5.21). Эта деталь напоминала о жертвенных козлятах, которых приносили в Иерусалимский храм. Она противопоставляла кровавую жертву, практиковавшуюся в ветхозаветные времена, и бескровную жертву (евхаристию), которую во время литургии совершают христиане. На антисемитских гравюрах XV–XVII вв. евреев регулярно изображали не только верхом на свинье (всеядном животном, которое, в их представлении, воплощало нечистоту), но и на козле или с длинными козлиными бородами (II.5.22). Все эти образы явно напоминали о связи похоти, иноверия и других грехов с дьяволом. Его на исходе Средневековья часто представляли в облике черного козла или антропоморфного гибрида с козлиными лапами и рогами. А демонологи-теоретики и судьи, которые вели процессы по делам о ведовстве, рассказывали о том, что ведьмы летают на шабаш верхом на козле, а там поклоняются Сатане в том же зверином обличье[967].

II.5.20. Сладострастие (Luxure). На соседних миниатюрах другие пороки тоже восседают на зверях: Гордыня – на льве, Зависть – на псе, Праздность – на осле, Гнев – на леопарде, Обжорство – на волке, а Алчность – на обезьяне.

Часослов. Париж. Середина XV в.

London. British Library. Ms. Yates Thompson 3. Fol. 172v

II.5.21. Синагога, сидя верхом на осле, держит отрубленную козлиную голову. Рука, вырастающая из горизонтальной перекладины креста, на котором распят Христос, вонзает ей в голову меч, что символизирует Господне проклятие. В ее руке желтый флаг, висящий на сломанном древке, а позади за фигурой Евы, которая напоминает о грехопадении и утрате человеком бессмертия, на земле лежит бородатый старец (тоже иудей?) в желтом же одеянии.

Томас фон Филлах. Живой крест. Фреска в церкви св. Андрея в Тёрле (Каринтия, Австрия). Ок. 1475 г.

II.5.22. Витраж XVII в., который воспроизводит фреску, написанную на одной из башен франкфуртского моста. Сверху лежит обескровленное тело Симона – 2,5-летнего христианского мальчика, якобы замученного иудеями в 1475 г. в городе Тренто. Это изображение сочетает множество юдофобских и позорных мотивов: один иудей задом наперед сидит верхом на свинье, держа ее хвост, другой целует ей зад, а третий сосет ее молоко. Справа за ними присматривает волосатый дьявол с козлиными рогами и с таким же, как у них, желтым еврейским значком; а слева верхом на козле, словно вавилонская блудница на семиглавом звере, восседает еврейка.

Frankfurt. Historisches Museum. № X01628

Около 1220 г. Цезарий, наставник послушников в цистерцианском монастыре Гейстербах, в своем «Диалоге о чудесах» рассказывал о еврейской девочке, которая обратилась в христианство и против воли семьи ушла в монастырь. Отец попытался добиться ее возвращения и вместе с родственниками и друзьями явился в обитель. Хотя ей об этом никто не сказал, она почувствовала неприятный «еврейский запах» (foetor Judaicus). Когда аббатиса сообщила ей о приходе родных, та отвечала, что уже поняла это по отвратительной вони, и отказалась к ним выходить[968].

покушение на евхаристию

На алтарной панели из Музея Бойманса – ван Бёнингена есть еще одна важная тема, тоже связанная с чистотой и нечистотой – и касается она евхаристии. Как мы уже говорили, Тайная вечеря в христианской традиции – это первая литургия, которую для своих учеников отслужил Христос. Протягивая им хлеб, он сказал: «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое» (Мф. 26:26); передав им чашу с вином: «Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета» (Мф. 26:27). Потому каждая месса, на которой хлеб и вино пресуществляются в Тело и Кровь Христовы, напоминала о Тайной вечере. Священник, причащающий верующих Святыми Дарами, уподобляется Христу, но и Христос на некоторых позднесредневековых образах Тайной вечери предстает в роли священника. Изображения последней трапезы Христа и апостолов полны евхаристических ассоциаций, которые обычно ускользают от современного зрителя. На образе из Музея Бойманса – ван Бёнингена над головой Христа парят ангелы, держащие в руках дарохранительницу с гостией – Телом Христовым. Да и маленький круглый хлебец, который Учитель протягивает Иуде Искариоту, изображен как гостия[969].