Воображая город: Введение в теорию концептуализации

Появление в городе представителя центральной власти – коррехидора – не изменяет сложившейся на принципе резидентности системы отношений («власть дона Аполинара Москоте, кроткого правителя Макондо, имела чисто фиктивный характер» [там же: 63]), хотя и знаменует собой окончание периода автономного существования селения. Между тем вырастает первое поколение «коренных» жителей Макондо и его резидентальная история вступает в фазу развития вторичной резидентности, размежевания «старых» и «новых» семей. Это, в частности, обнаруживается при распределении приглашений на торжественный бал в доме Буэндиа:

Урсула составила весьма ограниченный список приглашенных, в него вошли только семьи основателей Макондо. Отбор, по существу, был кастовый, хотя и обусловленный дружескими чувствами: ведь удостоенные приглашения считались друзьями Буэндиа еще до похода, завершившегося основанием Макондо, их сыновья и внуки с детских лет были товарищами Аурелиано и Аркадио, а дочери – единственными подругами, которых допускали к Ребеке и Амаранте [Маркес 2002: 63].

Ни приток новых поселенцев, ни развитие резидентальной дифференциации на стадии вторичной резидентности не изменили заложенной Хосе Аркадио эгалитарной схемы организации пространства, сохраняемой каждой следующей волной новоприбывших. Новым поселенцам приходилось дальше ходить к реке за водой, и различия между резидентным (первые двадцать хижин) и нерезидентными кварталами сохранились, но схема распределения земли оставалась неизменной.

Впервые схема зонирования Макондо меняется усилиями сына Основателя – Хосе Аркадио – младшего. Он ушел из деревни еще совсем молодым человеком, большую часть жизни провел путешествуя и, вернувшись, застал поселок сильно изменившимся. Он, как сын Основателя, должен был стать прямым наследником «идеи Макондо», но его память не содержала в себе необходимого опыта жизни в нем: «…Хосе Аркадио забыл обо всем – морская жизнь перегрузила его память своими многочисленными событиями» [там же: 93]. Он отвергает сложившиеся традиции жизни в Макондо, женится на своей сводной сестре, изгоняется из семьи, выбирая новое место жительства – на окраине города, напротив кладбища.

Кладбище – настолько же символически насыщенное место, как и дом. Уорнер полагает его основным эвокативным (пробуждающим воспоминания) символом сообщества. Но для «резидента, лишенного памяти» всякое место – в том числе и символически значимое – всего лишь территория. А потому

Хосе Аркадио распахал свой участок, двинулся на соседские поля; с помощью волов валил изгороди и превращал в развалины строения, пока не присвоил себе все лучшие угодья в окрестности… Он ссылался на то, что захваченные им земли были распределены Хосе Аркадио Буэндиа во время основания Макондо, а он готов доказать, что его отец уже тогда был сумасшедшим, так как отдал в чужие руки участки, принадлежавшие на самом деле семье Буэндиа [там же: 115].

С этого первого «публичного акта забвения» и разрушения резидентальной регионализации начинается трансформация идеи города. Макондо – именно как основанное семейством Буэндиа селение Макондо – погибает еще до своего физического разрушения. Оно перестает существовать в тот момент, когда последние оставшиеся в нем уже не могут вспомнить, в честь кого названа центральная улица города.