Воображала

Бабочка обычная, пластиковая, раскрашенная ядовитым анилином (на секунду бабочка — крупным планом, видно, что это просто пластмасса с пружинками). Дядя Гена с трудом отрывает от неё взгляд.

Начинает осторожно:

— Я не хотел бы ставить под сомнение…

Врач морщится. Смотрит со снисходительным отвращением:

— Поверьте специалисту хотя бы на этот раз.

Бабочка на его кармане шевелит пластмассовыми крыльями — медленно, ритмично, завораживающе. То свернёт, то развернёт.

смена кадра

Огромная неоновая бабочка на плече Воображалы медленно шевелит крыльями — то свернёт, то развернёт. Воображала стоит на мосту, спиной к перилам. Ветер треплет обрывок плаката: «Превратим Луна-сити…» Луч прожектора скользит вдоль моста, упирается в Воображалу. Воображала легко вспрыгивает на перила, ослепительно улыбается в пустоту. Начинает танец.

Глаза её закрыты. С точностью до последнего жеста она повторяет то, что уже делала здесь раньше. Но на этот раз без музыки.

Ночь.

Тишина.

На мосту никого.

Только луч следует за ней, как приклеенный. Скоро к нему присоединяется второй — немного под углом. Потом с противоположной стороны — третий.

Тишина. Только хлопки резиновых подошв о бетон. Темп убыстряется. Лучи не успевают, то один, то другой отстают, беспомощно шарят по небу, пытаясь поймать стремительную фигурку. Теряют совсем.

Чей-то голос:

— Куда она делась? Ведь вот буквально только что…

— Чёрт! Опять упустили…

Рёв моторов. Фары шарят по пустому мосту.

смена кадра

Воображала медленно идёт, загребая ногами серую пыль. Пыль взлетает неторопливо, медленными фонтанчиками, словно серебряная пудра в глицерине. Над головой Воображалы — сплюснутый серебристый диск в четверть неба, Земля в три четверти.

Голос за кадром:

— Сигнал обнаружен! Но… трёхминутное запаздывание…

Воображала подходит к краю серой скалы и шагает в черноту.

Там — далеко-далеко, — светится жёлтая полоса…

Испуганный голос за кадром:

— Сигнал опять потерян!

— Ничего, пусть побегает. — В голосе Врача — интонации опытного рыболова, вовремя стравливающего леску.

смена кадра

День. Пасмурно. Воображала стоит у перил моста. Мимо идут люди. Ветер треплет её волосы. Машины, сутолока, шум.

Голос Врача:

— Где она сейчас?

— На мосту.

— Ну вот видите.

— И всё-таки я бы…

— Поверьте специалисту — у неё нет выхода.

— А если она поймёт?

— И прекрасно. Я ей не врал, понимаете? Вижу, что не понимаете. А вот она — понимает. Потому что она — честная девочка. Честность — стра-ашное оружие!

— Но она звонила домой!

— Звонила. И всё-таки — она на мосту. Что и требовалось доказать. Честность непобедима. Жаль, что вы этого так и не поняли. Никакая лапша с масонами и звёздными войнами не сравнится по убойной силе с неприкрытой и вовремя поданной правдой. Я ей честно доказал, что от неё только вред. Потому что от нее действительно только вред. А она девочка хорошая. И значит — поступит правильно. Правда, Тори? Ну так давай! Твой выход.

Воображала поднимает голову, словно слышит. Глаза сужены, губы упрямо сжаты. Вокруг нее стремительно темнеет.

смена кадра

Глава 16

Ночь. Мост. Воображала стоит на перилах в луче прожектора. Губы ее застыли в неподвижной улыбке, но голос, усиленный мегафоном, звучит отовсюду:

— Смертельный номер! Только один раз! Только сегодня! Любое ваше желание! Фирма гарантирует!..

На её руке расцветает яркая неоновая бабочка.

Воображала делает несколько шагов по перилам к группе остановившихся прохожих. Интонации рекламного агента:

— Есть в этом мире что-то, чего бы вам хотелось? Самое безумное, самое несбыточное! Вот вы, чего вы хотите? Да, да, именно вы! Денег? Славы? Счастья?

Чуть наклоняется, мажет рукой сразу нескольких человек по плечам. Сине-оранжевый огонёчек пятнает каждого. Ещё несколько шагов.

— Чего ты хочешь? Быть красивой? Держи! — яркий мячик летит в быстро увеличивающуюся толпу. — Удачи? Держи! Таланта?.. Карьеры?.. Любви?..

смена кадра

Отдалённый вой сирены. Дежурная часть. Старлей тоскливо прижимает к уху телефонную трубку. Время от времени вставляет: «Разумеется… Конечно… Обязательно…», не забывая усердно кивать. Наконец осторожно кладёт трубку на аппарат.

— Что сказали? — спрашивает Михалыч лениво. Он сидит на диванчике в позе достаточно расслабленной, чтобы сразу становилось понятно — начальник здесь сегодня не он, а он — так, погулять вышел. Старлей мнёт пальцами худое лицо.

— Ладно, ладно, за мной бутылка. Сказали усилить наблюдение, но ни в коем случае не вмешиваться. При этом — не допустить никаких эксцессов. Интересно — как они это себе представляют?

Закуривает. Добавляет уже спокойнее:

— По приблизительным подсчётам — там тысяч пять. И ещё прибывают. Да, а вот это тебя может заинтересовать — там странное свечение. Типа радуги. Только двухцветной. С трёх раз угадаешь цвета?

Пауза.

— С одного. Спорим?

смена кадра

Воображала бежит по перилам, к ней тянутся сотни рук. Шум, крики, суета. Разноцветные мячики кружатся вокруг неё стремительным вихрем, рассыпаются брызгами. Её голос перекрывает общий гам: