Вооружен и очень удачлив

— Лягушка, — доложил Хендрик, освещая громадное существо, расположившееся на каменном островке посреди воды. — Вот это да! Неужели тоже продукт колдовства? Это тебе не мелочь какая-нибудь. Впечатляет.

— Пожрать не будет? — дружелюбно спросила лягушка, поглаживая лапой обвисший живот.

— Эхо пропало, — зачарованно доложил слуга, озираясь по сторонам.

— Да просто надоело мне, — пояснила собеседница. — Ну, так как насчет съестного? Комары уже поперек горла встают, сил нет.

— У Филиппа были сухари, — сказал Хендрик. — Филька, угости даму сухарем.

— Не могу, — прошамкал слуга. — Кончились.

— А что жуешь?

— Это последний.

Получив отказ, лягушка явно пригорюнилась. Хендрику даже показалось, что из-под прикрытого века выкатилась вполне человеческая слезинка. Но спустя несколько минут собеседница вновь оживилась — надула зоб и выпучила глаза.

— А не хотел бы ты, Филипп, встретить сейчас красивую девушку? — вкрадчиво поинтересовалась она. — Могу устроить.

— Красивую девушку и я встретить не отказался бы, — смеясь, сказал Хендрик. — Только нет здесь дам. Одни седьмые сыновья и охранники, чтоб их…

— Поцелуй меня — и я превращусь в сказочной красо…

— Вот этого не надо.

— Не веришь?

— Ни единому слову. Весь мой жизненный опыт учит: сколько ни целуй девушку, красивей она не становится.

— А зря. За последние три дня уровень магии в Башне повысился раз в десять. Слышали про новые стаи наколдованных животных? Так вот — из всех концов города они медленно перемещаются к Башне. Если так пойдет дальше, волшебные книги в библиотеке проснутся, и старые заклинания начнут действовать. Мог бы и поцеловать.

— Правда, что ли? — удивился Хендрик. — А нам говорят, что магические уродцы наоборот — расползаются из Башни. Ей-богу, не врешь? Филька, целуй ее. Для эксперимента.

— Не буду, — уперся слуга, крепко сжимая губы.

— Кому сказал — целуй!

— Хоть в щечку… — застенчиво попросила лягушка.

— И ты еще ждешь? — возмутился Хендрик. — Чего тебе стоит?

Филипп брезгливо скривился и приблизил лицо к лягушке, приготовившись чмокнуть ее в лоб, но хитрая тварь извернулась и выстрелила своим длинным языком прямо ему в губы. Рот слуги распахнулся как треснувший орех, и остаток сухаря бесследно исчез в зеленой пасти. Лягушка довольно заквакала, наблюдая за перекосившимся от отвращения Филиппом.

— Эксперимент провалился, — ехидно сказал Хендрик, подмигивая жующей собеседнице. — Наверное, уровень магии еще низкий.

— Обманщица и воровка! — возмущенно орал слуга, отплевываясь и вытирая губы ладонью.

— Зато сухариком побаловалась, — заметила лягушка, блаженно закатывая глаза. — Да ты не пугайся, я не заразная. Вы, ребята, на нижние ярусы время не переводите. Мы с девочками тут все облазали — нет выхода, хоть плачь. А в левый коридор вообще лучше носа не казать. Говорят, там одичалые рабочие бродят. Ищут еду.

— А выше по лестнице? — деловито спросил Хендрик, доставая план и помечая нижние ярусы жирными крестами.

— Выше не знаю. Лапы не приспособлены, — с сожалением сказала лягушка и продемонстрировала короткие перепончатые ножки, почти сросшиеся с туловищем. — Вот если через трубу в ров — это можно, вы пролезете. Только плыть придется долго. И не дыша. Сможете?

— А кто его знает, — сказал Хендрик и подтолкнул слугу вперед. — Приступай, Филя.

Нельзя сказать, что слуга заторопился выполнять приказ.

— Он трусит, — ядовито сообщила лягушка. — Вот умора! Маг называется!

— Почему опять я? Вода холодная! — буркнул Филипп.

— Лезь, говорю! Не позорь меня перед дамой!

— Я плаваю плохо! Может, лучше вы, сэр Хендрик?

— Могу и я, — с подозрительной легкостью согласился Хендрик. — Только ты пожалеешь.

— Да не пожалею я, лезьте!

— Пожалеешь, пожалеешь. Знаешь, как трудно приходится в жизни слугам, которые не выполняли приказы своих хозяев и были уволены? Во-первых, душевные терзания мучают, во-вторых, хромому на обе ноги вообще в жизни нелегко приходится. Его каждый обидеть может.

— Ладно, — буркнул Филипп, обреченно опуская руку в воду.

— Я знал, что мы поймем друг друга. Сначала нащупай конец трубы.

После бессмысленного ковыряния в непрозрачной жидкости, назвать которую водой язык не поворачивался, рука слуги все же наткнулась на твердый предмет. Донельзя удивленный Филипп дернулся и вытащил на свет… человеческую кость. Пока он, отбросив от себя страшную находку, обеими руками зажимал рот и молча пучил глаза, Хендрик выудил из воды и сунул под нос лягушке желтую, отполированную до блеска ногу.

— Строитель? — сурово спросил он. — Признавайся, кто его так?

— Можешь быть уверен, что не я, — обиженно квакнула зеленая советчица. — Я не собака, чтобы кости обгладывать! Кажется, двое магов из прошлого набора притащили и спрятали. Или трое… точно не помню.

— Ректорский скелет! — обрадовался Филипп, поднимая кости и прижимая их к груди. — Компот гарантирован!

— Не дам, — нахохлилась лягушка. — Для себя держу. На черный день.

— Мы еще сухарей принесем, — пообещал Хендрик. — У Филиппа ими половина тумбочки забита. Пшеничные.