Вооружен и очень удачлив

— Пшеничные… — расплылась в мечтательной улыбке лягушка и с подозрением прищурилась. — А не обманете? Точно не обманете? Тогда слушайте: выход где-то наверху.

— Откуда ты знаешь?

— Слышала краем уха. Можно, конечно, по соседней лестнице вниз и через ров, как я говорила, но там девочки голодные. Рискнете?

— Подумаем, — сказал Хендрик, взваливая на плечо ногу скелета и подталкивая слугу в спину.

— Про сухари не забудьте! — крикнула вслед лягушка.

— Чтобы я еще раз близко подошел к этой твари… — брезгливо морщась, сказал Филипп, едва они завернули в соседний коридор.

— Зато зеленая красавица сэкономила наше время. Если, конечно, не соврала, — заметил Хендрик. — Ты смотри, здесь тоже вода. Чует мое сердце, придется нам с тобой все же плыть. Ох, придется…

Филипп разулся и спустился на последнюю сухую ступеньку. На этот раз его лицо выражало такую решимость, что Хендрик захихикал.

— Ты что, собираешься нырнуть прямо сейчас?

Слуга вздернул подбородок и сунул ногу в воду.

Не успели разойтись круги от его босого пальца, как вода забурлила. Раздался металлический скрежет, визг, и огромная рыбина плюхнулась обратно в воду, на прощание мазнув Хендрика по лицу холодным хвостом.

— М-м-мама, — пролепетал Филипп и сполз на руки Хендрику.

— О-ой, — согласился Хендрик, отшвыривая бесполезную теперь погасшую свечу с откусанным фитилем. — Кажется, это была одна из «девочек» — подружек нашей лягушки. Ты случайно рыбалкой не увлекаешься, Филя? Наловили бы себе к ужину.

— Нет! — истерически взвизгнул слуга и грустно констатировал: — Она мне подол оборвала. И ногу поцарапала…

— Бедная голодная девочка, — посочувствовал Хендрик. — Интересно, а что в другой стороне? Пошли по соседнему коридору, посмотрим.

Соседний коридор тоже не порадовал, уже на третьей ступеньке стояла вода. В темноте не было видно подробностей, но тихие всплески, время от времени раздающиеся в непосредственной близости от ног исследователей, заставили их бегом подняться наверх.

— Как в сказке, — сказал Филипп, когда перестал дрожать и отдышался.

— Ага. Причем в страшной, — согласился Хендрик и подвел итог: — Права была лягушка, лучше туда не соваться. А то наши холодные обглоданные «девочками» тела даже не будут похоронены. Черт! Кстати, об обглоданных телах: где нога ректорского скелета?

— Осталась внизу! — ахнул Филипп. — Как же вы могли ее забыть, сэр Хендрик! Не видать нам теперь компота…

— Не хнычь! — с преувеличенным энтузиазмом откликнулся Хендрик. — Бог с ними, скелетами-компотами, пошли спать. Вот поверь опыту: теперь точно выберемся. Меня интуиция никогда не обманывала. Обещаю тебе, Филипп, — осталось недолго.

Широкий рот слуги скептически перекосился, но Хендрик взялся за дело всерьез…

Начиная с этой ночи Хендрик с Филиппом практически не ложились в свои кровати и потому поутру клевали носами. Они исходили Башню вдоль и поперек, но каждый поход заканчивался одинаково: слуга понуро опускал голову и вычеркивал на плане очередной коридор, упирающийся в тупик или узкое окошко, затянутое решеткой. Отверстия же каминных труб и отопительных печей были настолько узкие, что туда едва протиснулся бы годовалый ребенок.

— Все-таки должен быть выход! Должен! — кипятился Хендрик. — Он где-то рядом, прямо перед нашим носом! Просто мы его почему-то не видим!

Помимо унизительного положения невольника племяннику дипломата неприятно было еще и то, что он успел похвастаться перед слугой некоторыми прошлыми подвигами. И хотя Филипп никак не комментировал безуспешные поиски, в его желтых глазах навыкате читался немой вопрос: как же это вы, сэр Хендрик, умудрялись убегать из-под носа ревнивых мужей раньше?

Хендрик и сам не знал, как. Когда за тобой гонится разъяренный громила с пистолем в руках в компании дюжины вооруженных до зубов слуг, то уже не до поисков выхода. Ты просто бежишь, куда несут ноги, думая даже не мозгами, а всем организмом. Правда и то, что редко какая дама проживает во дворце, подобном Черной Башне.

Спустя еще день совершенно случайно выход был найден.

Вкладывая в пакет с письмом ворону, которая упрямо не хотела туда вкладываться, Филипп с Хендриком дружно уперлись спинами в клетку, и она сдвинулась.

Присмотревшись, Филипп заметил, что в окне воронятни вообще отсутствуют решетки. Птицы, в отличие от людей, не могли долго находиться без света и воздуха, поэтому клетка была просто придвинута к незастекленному оконному проему, полностью заслоняя его.

Более того, проем окна радовал абсолютно нормальными размерами, в которые легко мог вписаться взрослый человек.

— А вот и дорожка на волю! — довольно потер руки Хендрик. — Молодец, Филька! Просчитались паны Наставники! Просчитались! Видимо, эти хитрые господа рассудили так: мысль бежать из Башни с самого верхнего яруса, когда есть целых шесть нижних, может прийти в голову только потомственному идиоту. Да и то не сразу. А вот нам пришла! Ты понимаешь почему, Филя?

— Потому что мы идиоты? — предположил слуга, и по его глазам было непонятно — то ли он так тонко шутит, то ли действительно наивен до невозможности.