Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

Лесли, выпрямившись, изображал бег на месте, поднимая при этом колени как можно выше, и выкрикивал ритмичный текст, обращаясь к кольцу других участников танца:

«Бейте буров,
Тамбо говорит:
«Победа или смерть!»
Слово говорит:
«Нет третьего пути»
Мугабе говорит в «Ланкастер Хаус»:
«Никаких увязок!»
Хуп, хуп, хуп
Идут партизаны,
Говорят АК.
Горит «Сасол».
Свободу Манделе.
Бейте буров.
Свободу нации.
хуп, хуп, хуп…»

Я получил приглашение на более степенный ужин в дом Марселино душ Сантуша. Моя старая знакомая Пам организовывала вечеринку по случаю 50-летия её мужа, который теперь был вице-президентом Мозамбика. Я сидел напротив министра иностранных дел Жоакима Чиссано и напомнил ему о случае, когда мы встретились в аэропорту Каира. Я обнаружил, что моих друзей не изменили посты, которые они занимали. Особенно Пам оставалась столь же естественной и не отрывавшейся от земли. Такое общение было большой разницей по сравнению с обстановкой в лагерях в Анголе. Мне пришлось потом испытать напряжение подпольной работы в «прифронтовых» странах и я начал понимать необходимость для наших бойцов расслабляться. Это было реальной потребностью, но это вело и к нарушениям дисциплины.

Маршрут в Южную Африку из Мозамбика шёл через маленькое, не имеющее выхода к морю королевство Свазиленд. Нужно было чуть более часа, чтобы добраться по разбитому участку шоссе длиной в 80 километров до расположенного на плоскогорье города Намаача на границе со Свазилендом. При этом нужно было пару раз проезжать через блок-посты. Бойцы, которые передвигались между двумя странами, должны были перебираться через часто патрулируемый пограничный забор в одном из многих подходящих мест. Мы вели планирование в Мапуту, а сами операции осуществлялись из Свазиленда. Королевство служило главным каналом проникновения в Южную Африку и передовой базой для наших боевых групп.

Частично как результат поездки во Вьетнам, но и в силу возникавших проблем связи между нашими боевыми операциями и массовой борьбой народа, АНК приступил к реорганизации, одним из последствий которой было моё появление в Мапуту. В каждом из «передовых районов» было создано объединенное политико-военное командование, которое подчинялось Революционному совету в Лусаке. Тамбо прибыл в Мапуту, чтобы официально ввести в действие наше региональное командование, которое получило название «Вышестоящий орган». Он призвал нас к предельно творческому подходу и разрешил без всяких согласований изменять созданные структуры так, как мы считали нужным.

«Вышестоящий орган» состоял из интересных людей, включая Джо Слово, который теперь жил со своей женой Рут Ферст в Мапуту. Председателем был Джон Нкадименг[49], а секретарём — Джекоб Зума[50]. Они оба были бывшими политическими заключёнными и после освобождения в середине 1970-х годов участвовали в восстановлении подполья, соответственно, в Соуэто и в Дурбане.

Нкадименг был рабочим средних лет и профсоюзным активистом. Впервые он начал заниматься политической деятельностью в 50-х годах. Его уважали за честность и твердую преданность борьбе. Его вовлёк в политику мой старый друг по Дар-эс-Саламу Флаг Бошиело. Джон любил рассказывать, как последний произвёл на него впечатление тем, что каждое воскресенье проходил по многу километров, чтобы продавать партийную газету. Семья Нкадименга жила в Свазиленде и Сейисо был его телохранителем. Было очень радостно вновь встретиться с Сейисо, но радость была омрачена известием о том, что Синатла погиб в автомобильной катастрофе.

— Ты уверен, что это была просто авария? — спросил я, вспоминая опасениями Синатлы в отношении вражеской агентуры. — Не мог ли кто-нибудь испортить рулевое управление?

— Машина перевернулась на склоне холма, — сказали мне. — Она была полностью изуродована, поэтому определить было невозможно.

Джекоб Зума вырос в сельской местности в провинции Наталь. Я знал его по Дурбану в 60-х годах, когда он был молодым неграмотным фабричным рабочим. Он одним из первых вступил в МК и был арестован в 1962 году с группой людей, пытавшихся покинуть страну для военной подготовки. Его школой стал остров Роббен. Он научился читать и писать, освоил английский, развил огромную политическую проницательность и ко времени выхода из тюрьмы, в которой он провёл двенадцать лет, он окончил среднюю школу[51].

Я тесно сотрудничал с Зумой и Нкадименгом в развитии подпольных политических структур. Лучшие молодые бойцы из лагерей направлялись для проведения боевых операций, которые, по своей природе, были эпизодическими. Опыт же указывал на необходимость создания сильного подполья, как фундамента, на который могли бы опираться боевые действия.