Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

Когда вместе с жителями посёлка мы встали в очередь, растянувшуюся по пыльным улицам, я постарался вспомнить всех, павших в борьбе, кого я знал лично. Они пожертвовали своими жизнями для того, чтобы люди могли голосовать. Участие в этом драгоценном голосовании было как бы встречей с ними. Незабываемое ощущение возникло, когда я ставил крестик в бюллетене для голосования рядом с портретом Манделы и символом АНК.

АНК добился чрезвычайно убедительной победы, получив 62,7 % голосов. Это не было большинством в две трети голосов, необходимым для того, чтобы АНК мог единолично подготовить свой проект Конституции. Но даже если бы эта цифра была достигнута, мы всё равно намеревались добиваться широкого согласия в духе национального единства и примирения, которые были характерной чертой политики АНК, начиная с момента его создания в 1912 году.

Национальная партия Де Клерка смогла получить только 20,4 % голосов. Многие белые, принадлежащие к среднему классу, голосовали за либеральную Демократическую партию, а многие африканеры — за Фронт свободы с его призывами к созданию «Фолькстаата».

Партия свободы «Инката» хорошо выступила только на своей базовой территории в недавно переименованной провинции Квазулу-Наталь. Сельские жители, находившиеся под управлением консервативных вождей, голосовали преимущественно за Бутелези, тогда как городские чёрные избиратели предпочли АНК. Во всех остальных районах страны «Инката» провалилась, показав, что она имеет опору только в одной регионе.

Пан-Африканистский Конгресс, эмоциональная преданность которого чёрному самосознанию пользовалась, как выяснилось, слабой притягательностью, получил жалкие 1,25 %. Марионетки из бантустанов, такие как Гкозо и Мангопе, даже не фигурировали на избирательной сцене, что подтверждало, насколько они себя дискредитировали.

Результаты выборов были триумфом принципов, политики, организационных способностей и самопожертвования со стороны АНК и его союзников. Это были постоянные факторы, сохранявшиеся в течение нескольких десятилетий борьбы и ставшие причинами широчайшей поддержки АНК.

Результаты выборов вызвали национальную эйфорию и исключительное облегчение, потому что фактически это был триумф демократического процесса. Апартеид, как система, умер и был закопан в могилу, даже если последствия его будут ощущаться продолжительное время. Официальная церемония провозглашения Манделы президентом проходила на грациозном фоне Юнион Билдингз в Претории.

Сразу же после того, как он принял присягу, шесть реактивных истребителей пролетели над нами, оставляя дымные следы, соответствующие цветам нового национального флага. Это было встречено могучим гулом приветствия многотысячной толпы. Чёрный человек из ещё недавно охваченных столкновениями посёлков правильно схватил настроение и изменения в отношениях, подняв кулак кверху и провозгласив на африкаанс «Мы за тебя, Южная Африка» — строчку из старого гимна, с тех пор включённую в новый гимн.

Как напоминание о школьных годах я столкнулся со смутившимся Гари Плейером. Это случилось под навесом для важных гостей, где ведущие деятели освободительной борьбы собрались за завтраком с крепко укоренившейся элитой страны. Последняя явно желала быть принятой. И пока я размышлял, помнит ли меня маэстро южноафриканского гольфа, тот ухватил мою руку, словно руку потерянного и вновь обретённого брата, и стал рассказывать, с какой добротой моя мать относилась к соседским ребятишкам. В годы изгнания у меня выработалась антипатия к Гари Плейеру, когда его называли «неофициальным послом Южной Африки» на международных мероприятиях по гольфу и когда он регулярно играл в показательных матчах с сильными мира апартеида вроде Б.Дж. Форстера, особо ненавистного бывшего премьер-министра, интернированного в годы войны за профашистскую деятельность. И пока мы праздновали наше общее гражданство, я размышлял, каким же испытанием для его патриотизма будет наша новая политика.

Манделу сопровождали два его заместителя — его чрезвычайно одарённый естественный преемник Табо Мбеки, своими манерами всё больше и больше напоминавший об Оливере Тамбо, и лощёный Ф. У. Де Клерк.

На основе принципа пропорционального представительства и в соответствии с условиями временной Конституции АНК имел право на восемнадцать мест в Кабинете министров, Национальная партия — на шесть, а «Инката» — на три.

Среди министров от АНК, с которым я тесно сотрудничал в течение многих лет в изгнании, были: Джо Модисе — оборона; Джо Слово — жилищное строительство; Альфред Нзо — иностранные дела; Мак Махарадж — транспорт; Палло Джордан — телекоммуникации; Стив Тшвете — спорт; Кадер Асмал — лесные и водные ресурсы; Нкосазана Зума — здравоохранение.