Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

— Когда португальцы ездили по этой дороге, то они просто засыпали кусты градом пулемётного огня для того, чтобы напугать борцов за свободу, — сказал Синатла. — Но не беспокойтесь, в последнее время бандиты не создают никаких проблем.

Меня заинтриговало прошлое Синатлы. Он был новым человеком в Движении. Среди тех, кто покинул страну в последнее время, редко можно было найти пожилого человека. В ответ на мой вопрос о том, где его приняли в АНК, он ответил, что это произошло на острове Роббен.

— Товарищи там научили меня политике, — гордо сказал он. — Они изменили мой образ жизни в такой мере, какой осудивший меня судья не мог себе и представить.

— А за что ты попал туда? — спросил я.

— Вооружённое ограбление, — ответил он. — Я был приговорён к 25 годам в 1958 году. В 1976 году вышел из тюрьмы и начал работать с бывшими заключёнными с острова Роббен — Джо Гкаби и Джоном Нкадименгом.

Мы были в стране кофе, передвигаясь на низкой передаче по крутым, отвесно уходящим вверх и вниз поворотам дороги. Группы женщин в разноцветных китенгах[35] пропалывали поля мотыгами. Мужчины вырубали кусты, используя мачете, ставший национальным символом Анголы. Мы проехали через небольшие деревни Кузо и Пхири с их импровизированными контрольно-пропускными пунктами, хижинами, домами в пулевых пробоинах, ещё покрытыми лозунгами «Вива ФНЛА!», «Вива Холден Роберто!». После четырёх часов езды от Луанды по дороге, всё более покрытой выбоинами, мы прибыли в центр кофейных плантаций — Кибаше.

Кибаше был странным маленьким городком, сильно разрушенным войной. Полуразвалившиеся виллы и магазины выстроились вдоль дороги, которая проходила через город и шла дальше к границе с Заиром, находящейся в 350 километрах отсюда. Дома с облупившимися стенами, окрашенные в основном в жёлтый, белый и розовый цвета, прятались за густо разросшимися цветущими деревьями и кустами бугенвиля, скрывавшими шрамы войны. Мы проехали через ещё один контрольно-пропускной пункт, выстроенный из покрашенных белой краской бочек, обменялись приветствиями с милицией. Затем мы проехали мимо старого завода по переработке кофе со складом, заваленным доверху мешками с драгоценными зёрнами. Мы посигналили в знак приветствия, когда проезжали мимо гаража, в котором ангольские солдаты заправляли машину, закачивая бензин ручной помпой. Дети, игравшие около школы с разбитыми стеклами, радостно приветствовали нас.

Всё это заняло минуты две, город был позади нас, мы свернули с асфальтированной дороги на просёлочную, круто извивавшуюся с головокружительной высоты вниз к густому лесу.

Я привык к долгим английским сумеркам и был удивлён тем, как быстро село солнце. Было уже темно, когда мы прибыли в лагерь. На контрольно-пропускном пункте нас остановил боец МК, который посветил нам фонариком в лицо и поприветствовал нас на языке зулу. Был виден отблеск лагерных костров и свет в некоторых зданиях, которые, как я потом узнал, получали ток от маленького генератора. Мы остановились около бетонного здания с наблюдательной вышкой. Высокая фигура отдала нам честь и громко скомандовала: «Подразделение — сми-и-и-рно!».

Это был мой друг из Восточной Германии, Сейисо. Он был начальником штаба лагеря. Он провёл меня в штаб и представил группе товарищей в форме, которые составляли командование лагеря. Начальник лагеря уехал в Луанду. Я сел и принял участие в приветственном ужине, который состоял из консервированной говядины, риса с густым подливом и овощами, примерно то же самое, что ели и наши руководители в Луанде. Всё это запивали крепким чаем. Приятным сюрпризом было получить на десерт бананы и папайю.

Сейисо объяснил, что земля в этом районе плодородная, касава и фрукты растут в изобилии.

— Кстати, — продолжал он, — если бы ты приехал сюда на прошлой неделе, то увидел бы как мы едим отбивные из питона.

Я спросил, как это было на вкус.

— Очень вкусно, — был общий ответ. — По вкусу это похоже на курицу и немного на рыбу, но мясо должно быть хорошо прожарено, иначе тебе будет плохо.

Затем Сейисо продолжил рассказывать мне о лагере.

— На деле это поместье, где выращивали кофе. Оно окружено плантациями. Это небольшое здание, должно быть, было домом управляющего. Здесь есть четыре небольших комнаты, где мы спим. Эту комнату мы используем и как кабинет, и как столовую. Позади здания есть небольшая кухня. Но мы получаем пищу из основной лагерной кухни. С тыльной стороны здания есть также небольшая комната с дизельным генератором. Мы используем его, чтобы каждый вечер на несколько часов получать свет. Есть и ещё пара полуразрушенных зданий, которые мы хотим отремонтировать, и казармы, которые, очевидно, раньше использовались под жильё рабочих. Там есть душ, которым ты сможешь воспользоваться завтра. Воду мы берём из родничка на холме. Поблизости есть небольшой ручей, где, в основном, мы стираем и купаемся.