Вооруженный нейтралитет. Том 1

Сами же идеи, которые предлагали эти люди, редко можно было назвать адекватными и уж точно они никогда не могли принести реальной пользы.

«Польза»

Теми, кто извлекал из этого пользу была администрация которая старательно заставляла школьников играть в политику, время от времени манипулируя их мнением и склоняя к выгодным для себя решениям.

Но они были не единственными.

С помощью приобретенного влияния я оказывал поддержку ученикам, которые могли чем-то отплатить мне. Дошло до того, что я сам часто начал выходить к трибуне и произносить пафосные, полные софистики речи, для того чтобы протолкнуть нужного мне человека.

Когда какая-либо и сторон этого жалкого псевдо-политического соревнования проигрывала, она первым делом шла ко мне чтобы предложить сделку, заключив которую я мог гарантировать им победу.

К выпускному классу я стал самым влиятельным учеником в школе, не смотря на то, что по известности не был даже в первой десятке.

Администрацию это полностью устраивало, поскольку я никогда не переходил им дорогу и даже помогал, когда считал это выгодным для себя.

Но все изменилось в тот день…

***

— У нас же есть реальная возможность на что-то повлиять! Почему мы должны выбирать какие парты купить в классы, когда мы можем выбрать потратить эти деньги на предметы для класса искусств?!

«Кто она нахрен такая…»

— И не только класс искусств! Я знаю, что музыкальные кружки так же нуждаются в новых инструментах, а в спортзале уже отпадывают турники! Почему мы не занимаемся этим?! Это ведь мы здесь учимся! Это наша школа и наша ответственность! Почему мы отказываемся от нее, когда можем сделать школу лучше?! Как для себя, так для тех, кто будет после нас…

«Кто. Она. Нахрен. Такая?!»

— В нашем уставе написано, что ученики имеют право самоуправления, так почему мы пользуемся им только для того чтобы решить в какой цвет покрасить коридоры и кто будет представлять школу на олимпиаде по математике?! Неужели это все на что мы способны?!

Девушка с белыми волосами, заплетенными в две аккуратные косички, стояла на сцене и произносила слова что в будущем станут для нее приговором.

— Уооу… ей конец. Администрация ее с гавном смешает, а нам влетит за то, что вообще допустили такое. — Человек, произнесший эти слова, был президентом студсовета. Точнее он был тем, кого я поставил на этот пост как самого удобного для себя человека.

— Думаешь исключат?

— Шутишь? Поступят так и признают ее правоту. Скорее, на нее натравят студсовет, а значит в первую очередь тебя, мой уважаемый заместитель, Харабор Грэй. — Президент шутливо поклонился, намекая на то, что все понимают у кого из нас больше власти на самом деле.

— Тем более, она ведь из твоей параллели, верно? — Я всмотрелся в лицо девушки и понял, что мы уже встречались. Кажется, она даже приходила в студсовет чтобы о чем-то попросить. Анна… как же ее там…

Блондинка закончила выступление и сорвала бурные аплодисменты. Зал гудел, а она улыбалась и благодарила всех за то, что дали ей слово.

«Жаль, что это твое последнее публичное выступление».

На выходе из-за сцены я встал прямо в проходе, чтобы преградить дорогу той, кто мог принести в мою жизнь больше проблем, чем кто-либо другой.

— Анна… как же там тебя…

— Анна Мария Романова. А ты, насколько я помню, Харабор Грэй? Тебя еще называют адвокатом дьявола. — «Вот об этом впервые слышу».

— Ты известен как человек, который может превратить любую истину в ложь, а любую ложь в истину. Ты так же известен тем, что пользуешься этим чтобы манипулировать другими и получать влияние.

— Не все что обо мне говорят правда. Но, думаю ты понимаешь, почему я решил заговорить с тобой…

— Да, я была к этому готова. — Ее синие глаза были наполнены решимостью. Ни один другой ученик не смотрел на меня таким взглядом уже очень долгое время.

***

«Черт. Голова болит».

Наш диалог продолжался более четырех часов и с каждой минутой у меня все сильнее болела голова. Даже сейчас, спустя десять минут после того как Анна ушла, я все еще чувствовал неприятное давление в области висков.

«Она не дура. Совершенно не дура».

Изначально я хотел просто поругать эту наивную девочку и напугать ее тем, что администрация сделает все чтобы заткнуть ее, что было абсолютной правдой.

Но она оказалась готова к этому. Более того, она прекрасно отдавал себе отчет во всем что делает. Она знала, как устроена эта система и какую роль занимаю в ней я. Она так же знала, что шансов на успех у нее почти нет, но продолжала смотреть на меня с пылом и уверенностью в глазах.

На каждый мой аргумент она находила два контраргумента. Для каждой проблемы, которой я ее пугал, у нее уже было готовое решение. Она была не просто разозленным и решительным человеком. Она была результатом всеобщего недовольства сложившиеся ситуацией.

«Но хуже всего то, что она прекрасно это понимает. Знает, что говорит, зачем говорит, и где ей искать поддержку. Невероятно грозный противник».

Она даже предложила мне занять статус-кво, понимая, что таким образом увеличит свои шансы на успех.