Вооруженный нейтралитет. Том 1

«И это при том, что изначально я начал наш разговор для того чтобы избавиться от нее. Восхитительная наглость».

Вернувшись домой из школы, я привычно поужинал едой быстрого приготовления и лег в кровать, только вот…

«Уснуть у меня не получилось», подумал я, спустя два часа лежания в кровати и три таблетки снотворного.

Я каждый раз возвращался к нашему диалогу и думал о ее словах.

— Мир меняется, мы должны меняться вместе с ним, если не хотим остаться позади.

Я перевернулся на другой бок.

— Ты знаешь, что рано или поздно все изменится. Так зачем этого ждать?

Я перевернулся на живот и уперся лицом в подушку.

— Разве ты занял свое положение не для того, чтобы изменить что-то к лучшему?

«Нет. Я занял его потому что это удобно. Потому что это была цель, которую я выбрал. Первая цель в жизни, которой я добился сам. Своим трудом и своими мозгами».

Мне хотелось ответить ей именно так, но… я не смог. Почему-то я не смог этого сказать. Не потому ли, что чувствовал, что мои слова будут ложью?

«Путь по которому я иду… выбрал ли я его самостоятельно?»

Еще вчера я рассуждал о том, что нужно для того чтобы иметь значение в обществе. Польза, выгода и возможности. Три столпа заставляющие других людей смотреть на тебя с уважением. Это действительно так и я не раз убеждался в том, что эта истина работает, но…

Я поднял голову с подушки и посмотрел в сторону зеркала. Из-за темноты там отражался лишь мутный силуэт мало чем напоминающий человека.

«Когда я смотрю в зеркало… в свои собственные глаза… разве я чувствую уважение к этому человеку?»

Самолюбие, удовлетворение от достигнутого, понимание собственного превосходства. Я чувствовал все это, но вот уважение…

Я всегда хотел добиться признания в глазах окружающих забывая о собственных.

Тогда как она действовала наоборот. Она не стремилась изменить себя, чтобы пользоваться системой. Она пыталась изменить систему так, чтобы пользоваться ей. Я не знал, делает она это ради себя, ради других, или ради кого-то еще более ужасающего чем администрация.

Но я не мог не восхищаться ее смелостью. Она стала первым человеком, который действительно заслуживал мое уважение.

«В истории есть много невероятных людей, которые уже изменили мир. Каждый из них был тем, кто стремился к невозможному и смело делал шаг навстречу бесконечности. Значит ли это, что среди нас есть те, кто в будущем поступят так же? Люди, что сейчас находятся рядом с нами, но в будущем совершат нечто настолько великое, что станут частью истории человечества».

Я не знал ответа на этот вопрос, но почему-то подумав о нем, сумел наконец заснуть.

Но мой сон не продлился долго. Через пару часов я проснулся в холодном поту и заорал от страха. Несколько минут я пытался отдышаться и убедиться в том, что я проснулся и все еще жив.

Мне никогда еще не снились настолько ужасающие сны. Страх и неопределенность настоящего будто наложились на уже забытые воспоминаний из детства, когда дедушка рассказывал мне истории о старых богах. О мертвых богах. И о том, кто застрял в пустоте и не мог выбраться.

Я понял, что чувствовал герой той легенды. Тот, кто утратил свою способность меняться и менять что-то вокруг себя. Я понял почему он выбрал смерть, когда появилась такая возможность.

Этот сон был предзнаменованием. И благодаря ему я понял, что должен сделать.

***

Несколько дней спустя у нас должны были быть дебаты. Анна Мария, вместе со своими сторонниками, предлагала распустить студсовет и собрать новый орган самоуправления, члены которого будут избираться учениками, а их полномочия будут существенно больше.

Администрация, понимая насколько это невыгодно, приложила все усилия чтобы избавиться от Анны. Они даже смогли раздобыть копию ее речи и предоставили ее мне, помня о том, как мы всегда были полезны друг другу.

Они рассчитывали, что я разнесу ее в пух и прах. И я мог это сделать. Накопленного влияния хватило бы с запасом.

Но я поступил иначе.

Стоя с ней на одной сцене, и даже зная наперед все что она скажет, я не мог заставить себя оторвать от нее взгляд. У Анны было то, чего никогда прежде не было у меня — безусловная вера в собственную правоту.

И я тоже хотел обладать этой верой. Или хотя бы раз почувствовать ее.

Поэтому я произнес лучшую и самую короткую речь в своей жизни:

— Она права. — Казалось, что все, кто это услышал, не поверили своим ушам. Да я и сам не верил, что говорю это…

Я признал ее правоту и начал делать то, чего никогда не делали на этой сцене до появления Анны Романовой: я начал говорить людям правду.

Досталось всем. Я полил грязью администрацию, безответственных учеников, позволившим ситуации дойти до точки невозврата и даже самого себя, как только речь зашла о хитрых людях, удобных тем, кто сидит на самом верху.