Воплощенный 3. Оплот рода

Дикие же атаковали не нас. Сначала они атаковали ту, кого я считал в их тройке главной. Синхронные удары, хруст костей и женщина падает к нам под ноги изломанной куклой. Череп всмятку, шея сломана. Следом на холодный бетонный пол сползают и мужики. У левого перекушен язык и свёрнута шея, у правого перекушен язык и выдавлены глаза.

Абассацца!

И только ненужный скелет медленно растворяется в тумане, как бы погружаясь в бетон.

В холл, чуть не выламывая дверь, влетают Игла и Рух, но сделать уже ничего нельзя. Воскрешение — заклинание пятого круга и пока им у нас ещё никто не владеет. Заранее же никакие узы на Диких никто не набрасывал, даже не предполагая такой конец. Заклинания слежения, да, по парочке каждого типа, но ничего, что могло бы отсрочить смерть или вернуть с того света.

— Это было крайне неожиданно и в какой-то мере информативно, — только и смог выдавить из себя Вермайер, после нескольких минут ступора.

— Неожиданно, это не то слово, — кивнул я, рассматривая грудь женщины. Вернее, черноту, отвратительной кляксой затянувшую женщину от шеи до паха. Девушки пытались провести реанимационные процедуры и срезали с неё тонкую рубаху. Желание делать искусственное дыхание пропало сразу же. При прикосновении чёрная плоть странно похрустывала, с треском продавливалась внутрь тела и вообще, создавала крайне неоднозначное впечатление, — вот только с информацией мы пролетели.

— С большей её частью да, — кивнул док, — но кое-что мы всё-таки узнали.

— Она знала что-то такое, — задумчиво кивнул я, — что её убили за один только риск разглашения этой информации. Ты задал вопрос о задаче, которая перед ней была поставлена и её напарники её убили.

— Нет, Александр, — задумчиво рассматривая что-то, лежащее на столе, ответил Вермайер, — они её убили, сразу, как только я отвлёкся. Напали, когда были уверены в успешности атаки. Мой вопрос тут был ни при чём.

— Тогда что было "при чём"?

— Позови сюда, пожалуйста, Савелия, Александр, — Вермайер проигнорировал мой вопрос, задумчиво рассматривая кожаную сбрую, разложенную рядом с одеждой диких, хмурясь и крутя её в руках

Через пять минут Крыло с радостным гиканьем влетел в помещение, шлёпнул по заднице взвизгнувшую Рух, поднырнул под её рукой и замер, увидев залитую кровью камеру, в которой лежало три трупа.

Звонкий подзатыльник возмущённой девушки вывел его из состояния ступора.

— Ну, нормально вы их тут шинканули! — усмехнулся Крыло, — а меня чего звали? Тяжести таскать?

— Савелий, посмотри сюда, пожалуйста, — Вермайер привлёк внимание парня, стукнув костяшками пальцев по поверхности стола, — тебе знакомы эти приспособления.

— Так это такелажки! — моментально узнал гору ремней Крыло и, видя наше недоумение, пояснил, — ну, чтобы тяжести таскать за спиной или на пузе, и руки были свободны. Крепишь, всякий негабарит, навьючиваешь на себя и прёшь. Как рюкзак, только не рюкзак!

— А в этой такелажке можно закрепить и унести тот самый огнестрел, который хранится в нашей оружейке под семью замками?

— Запросто, ещё место под остальные трофеи, что мы припёрли с того рейда, останется.

Холодок понимания пробежал у меня по спине. Я глянул на два комплекта артефактов, сиротливо лежащих на соседнем столе, перевёл взгляд в камеру, где лежали трупы двух здоровых мужиков и одной хрупкой женщины, пожранной какой-о чернотой, явно пришедшей сюда умереть

— Этого то я и боялся, — тяжело вздохнул Вермайер.

Глава 11

— Что сказал твой Вермайер? — поинтересовалась у меня сестра.

— Ерунду какую-то, — не отвлекаясь от процесса, ответил я.

— Прямо так и сказал? Дословно?

— Дословно я не повторю. Если нужно дословно, иди к нему и спроси.

— Мне не нужно дословно, — надулась сестрёнка, — мне нужно знать, что творится в моём замке!

— Вот прямо в «твоём»?

— В нашем, — непринуждённо поправилась сестра, делая вид, что это случайная оговорка.

Я только хмыкнул про себя. Рефлексы Маришки, искажённые Рыцарем Смерти, неисправимы.

— Уже ничего не творится, — я пожал плечами, — все безобразия прекращены, все безобразники мертвы и служат на благо города.

— Сашка! — вскинулась Маришка, — прекращай паясничать! Если не расскажешь, я за себя не ручаюсь! Разозлюсь, не удержу свою силу и придётся тебе начинать всё с начала!

Крыло буркнул что-то нелицеприятное, явно не порадовавшись такой перспективе. Его Жадюга почувствовав раздражение своего старшего партнёра, задёргался, грозя сломать удерживающую его конструкцию. Крыло ещё сильнее прижал голову ящера к земле, на понятном для создания языке требуя подчинения и неподвижности.

— Если с твоей подачи, я буду вынужден в третий раз начинать с самого начала, этот третий раз будет проводиться без тебя!

— Но тогда…

Растерянное выражение на мордашке сестры было забавным, но не более того. Начинать всё с самого начала в третий раз я не хотел. Но и добавить к тому, что уже рассказал сестре, мне было нечего.