Воплощенный 3. Оплот рода

Семья Плотниковых появилась в Екатеринбурге на седьмое утро с момента Воплощения Каменоломни. Я когда увидел караван, втягивающийся во внешние ворота, как-то засомневался в словах Вермайера. Это одна семья? Серьёзно? Огромная колонна, словно сытая змея, плавно и неспешно втягивалась в распахнутые ворота. В голове и хвосте колонны пыхали паром из высоких труб два мощных паровика, напоминающих мне старые автобусы ПАЗики из моего прошлого мира, только более высокие и поставленные на широкие гусеницы. Между паровиками двигались двенадцать саней, равномерно нагруженных скарбом. Сани тянули лошади! Лошади, чёрт возьми! Впервые я тут вижу лошадей! Огромные, мохнатые, похожие на коней былинных богатырей. На санях сидели суровые, заросшие бородами по самые глаза, мужики. Это, блин, не семья. Это целый род!

Как я узнал немного позже, Плотниковых оказалось не двадцать семь, как обещал Вермайер, а сорок три человека. Ближайшая родня, родня родни… Пересчитать эту ораву галдящих детей, споро бегающих между саней подростков и совершающих неспешные ротации тепло одетых мужиков, вооружённых кто копьём, кто топором, в первый момент было нереально. Опять же, немного позже я узнал, что в одном караване с Плотниковыми нас навестили представители Михайловских. Челябинск заинтересовался происходящими у нас событиями.

Глава семьи Плотниковых меня впечатлил. Высокий, при этом широченный, кряжистый мужик, у меня язык не поворачивается называть его дедом, хотя по возрасту старейший Плотников давно разменял седьмой десяток, смотрел на меня прямо, шапку хоть и скинул, и голову чуть склонил, но было видно, что спину гнуть непривычен.

— Прибыли мы, — низким басом пророкотал этот мужик, когда мы закончили бодаться взглядами и я первым разорвал зрительный контакт, — осознаю, что без дозволения, но Гриня молвил, что тут у вас, ваше господшество, есть где руки приложить. Я — Филимон. Филимон Плотников.

Я же молча, закрыв глаза, «принюхивался». Филимон Плотников имел свой «запах»! Ещё со встречи с Раваной, слишком уж сильный след эта встреча оставила у меня в душе, я взял за правило постоянно, в фоновом, так сказать, режиме, «принюхиваться». Это совершенно несложно, но есть хороший шанс заранее «учуять» проблемы. И даже то, что ещё ни разу я ничего «постороннего» не ощущал, эту привычку не бросал. И вот сейчас, закрыв глаза, разорвав контакт взглядов, я «принюхивался» к стоящему напротив меня, и рассматривающему меня с подозрением, мужику.

Филимон Плотников запах имел очень и очень слабый, «пах» сухим камнем, смолой, свежескошенной травой и ещё чем-то неуловимо терпким, вызывающим щекотку в носу и желание чихнуть. Это было необычно. Вроде бы сравнительной базы у меня почти нет, до этого момента я лично «ощущал» запах лишь огненного Плана во время Вторжения и Раваны, который тоже был связан с огненным Планом. Но сейчас я был твёрдо уверен, что «запахи» Плотникова родились в этом мире и каждый из оттенков этого «запаха» говорил о скрытой в этом кряжистом мужике силе. Силе, способности, умении. Сигиле! Похожим «запахом» тянуло со стороны каравана. Ещё двое или трое членов семьи обладали схожими с главой талантами. Это полноценный магический род!

— Чего ты хочешь, Филимон Плотников? — спросил я, открывая глаза и отстраняясь от «обоняния».

— Семье место для жизни и работу. Умеем алатырь-камень добывать, поделки из него разные делать, какие нужны в хозяйстве, строительстве и производстве. Фервальт умеем добыть и обработать. Есть столяры в семье, краснодеревщики есть. Есть каменщики. Есть ювелиры. Лучше нас в округе никто не справится.

Сказал и напряжённо замер, ожидая ответа.

Вермайер молчал, стоя у меня за правым плечом. Вдали затихла детвора, до этого беспечно галдящая и бегающая между санями полностью втянувшегося во внутренний двор Замка каравана.

Хорошо, что Вермайер меня просветил, чего именно и в каком объёме нужно этим ребятам для нормальной жизни, да и вообще подготовил к такому разговору. Но даже подготовленным, чувствовал я себя дико неудобно.

Договорились мы быстро и выгодно. По чуть не трескающемуся от улыбки лицу Филимона, было видно, что условиями он изрядно доволен. Меня тоже всё устроило. Если обобщить, Плотниковы получали шанс влиться младшей семьёй в род Апраксиных. Если покажут себя с лучшей стороны. И по тому, как сверкнули глаза Филимона, уж они-то покажут.

Заселяться в замок Плотников отказался, сказав, что они предпочитают жить прямо по месту работы. Для духа семьи, мол, это полезно. Пока будут строиться прямо в Каменоломне, заодно примут участие в восстановлении домов в центральном секторе. Тут и поживут, пока мы свои дела с Императором не закончим и не Воплотим Лесопилку. Филимон обязался для Лесопилки заготовить камня в первую очередь. Уже сейчас хотел брать меня в охапку и выдвигаться на место, смотреть-обговаривать форму и размеры Воплощаемого.

— Зачем младшей семьёй взять пообещал? — поинтересовался Вермайер, когда довольный Филимон ушёл, — им бы хватило и меньшего. Какой с них прок?