Вопреки

Первые капли дождя упали на асфальт, сворачивая нагретую за день пыль. Я же, окинув быстрым взглядом прилегающую территорию, ускорила шаг, заметив краем глаза на углу здания два черных внедорожника, возле которых курили трое мужчин. Тревога усилилась, росла с каждым сделанным шагом. А когда на посту охраны я никого не обнаружила, то она, собравшись противным комом, подступила к горлу. Хотелось закричать, позвав Марка, чтобы он появился и с улыбкой, заключив меня в свои объятья, назвал излишне пугливой, но это было глупо и нелогично, как и страх, что неприятно сковывал мое тело. Просто рабочий день давно подошел к концу, и все ушли домой, поэтому тут пусто, тихо и свет в коридорах выключен либо убавлен, а охрана, скорее всего, просто на обходе или курят где-нибудь. Я сделала очередной глубокий вдох и выдох, пытаясь размышлять рационально, и, успокаивая саму себя, вытащила из сумочки телефон, чтобы все же набрать Марка.

— Он не уступит, — неожиданно раздался твердый мужской голос выше этажом, и я замерла на месте.

— Если уже сам Кондратьев лично решил нанести визит, у Вернера нет шансов, — второй мужской голос разрезал тишину, заставив меня вмиг поледеневшими пальцами вцепиться в перила.

— У него уже терпение закончилось, столько мурыжить без толку. Думаешь, решит убрать?

— Посмотрим. Проконтролируй наших. Напомни, что мы со жмуриками не работаем и на мокрое не подписываемся. А Кондратьеву, если припекло, то пусть своими силами вопрос решает.

— Я помню.

— Ладно, поехал. На связи.

— Иса, Журавлев звонил, доки просит.

— Бл*ть, точно. Наберу его, — тяжелые шаги раздавались все отчетливей, и я, отшатнувшись, в панике дернула за ручку двери, ведущую в соседний коридор, но она оказалась заперта. От бьющего в ребра сердца перекрывало кислород. Инстинктивно подняла голову в сторону исходящей опасности, дабы оценить, успею ли я унести ноги, и тут же встретилась взглядом с Исаевым, той самой тварью, пытавшейся через меня добраться до Марка. В его глазах удивление, в моих страх. Оценивающе посмотрел вверх и быстрым пугающим шагом ко мне. Я вжалась спиной в холодную стену, готовая закричать. И закричала бы, если бы он резко и жестко не зажал мне ладонью рот.

— Тихо. Поняла? — шепотом у самого лица, снова оборачиваясь, проверяя, нет ли у нас зрителей, и возвращаясь взглядом к моему лицу.

Сжала веки в знак согласия, пытаясь кивнуть. Молчание не такая большая цена за свободу, лишь бы отпустил.

— Не издавая ни звука, вниз со мной. Заорешь, пеняй на себя, защищать не буду.

Глава 18

Он тащил меня вниз по лестнице, крепко держа за запястье, периодически оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху. Грубо затолкнул в машину, припаркованную почти у самого входа, и, сев за руль, рванул с места. Меня затрясло.

— Нах*я сюда приперлась, приключений в жизни не хватает?! — рыкнул Исаев, выруливая на главную дорогу.

— Что с Марком?! — от происходящего ужаса я даже боялась смотреть в сторону этого человека.

— Ты оглохла, что ли? Я вопрос задал!

— Что с Марком?! — уже настойчивей, но с явными нотками приближающейся истерики.

— В порядке твой Марк, — бросил Исаев, понижая всего двумя словами градус моего напряжения. — Пока в порядке. И будет, если доки все подпишет, и вы*бываться не станет. Ты зачем на фабрику сунулась, идиотка?

— Мы с Марком договорились, что я приеду сегодня, — ответила уже спокойней, подавляя страх и желание по тупому разреветься.

— Идиот, нах*й! — отчего-то выругавшись явно в адрес Марка, он вытащил из пачки сигарету и закурил, приоткрывая окно, одновременно скользя взглядом по зеркалам заднего вида. — Если хочешь сохранить свою шкурку целой, то советую слушать меня сейчас внимательно. Кондратьев и его прихвостни люди старой формации и методы у них порой, так скажем, не ахти: нафталином попахивают и девяностыми. Поэтому, пока твой драгоценнейший Марк Генрихович не подпишет бумаги, сиди дома и не высовывайся. Это мой тебе совет!

— Кондратьев, это тот, кто заказал бизнес Вернера?

— Да, — не смотря в мою сторону и спокойно затягиваясь сигаретой

— Они его убьют?! — новая волна страха ледяным вихрем опутала мое тело, заставляя разум генерировать страшные картины происходящего в необозримом будущем.

— Не знаю, меня это мало заботит, — с полным безразличием произнес Исаев, выбрасывая окурок в окно.

— Я тебе зачем? — дрогнувшим на вдохе голосом.

— Да вообще не вперлась, — его губы исказились в подобии усмешки. — Пожалел просто, мордашка понравилась. Радуйся, пока удача на твоей стороне.

Больше мы не разговаривали. Через некоторое время машина завернула в гаражные боксы и остановилась. Пару минут спустя рядом припарковался темный седан, и Исаев, прихватив какую-то папку с заднего сиденья, вышел из машины навстречу молодому поджарому мужчине.

— Тут все? — произнес собеседник Владислава.

— Да.

— Благодарствую, а то Жура уже в край запилил.

— Лютует? — в голосе послышалась некая насмешка, смешанная с сочувствием. Хотя навряд ли подобные эмоции знакомы этому человеку.