Вопреки

— Когда женщина говорит «нет», она подразумевает «да», но хочет, чтобы ее поуговаривали.

— Открою вам небольшой секрет, есть тип женщин чье «нет» означает всего лишь «нет», и не надо в нем искать нечто иное, — не смотря в его сторону. — Извините…

Я сделала попытку уйти, но меня неожиданно схватили за руку чуть выше локтя. Его прикосновение прошлось будто ожог льда по нежной коже: обжигающее и парализующее, заставляя остановиться.

— И все же я настаиваю!

Интуиция отчаянно завопила об опасности, адреналин был впрыснут в вены и разгонялся по жилам с каждым бешеным ударом сердца.

Устроить сцену я не могла: слишком много зрителей, влиятельных и не прощающих ошибок; это выставит Вернера в нехорошем свете. Пока я отчаянно пыталась придумать, как мне выйти из этой странной и пугающей ситуации, Исаев уверено взял меня за руку и повел в сторону танцующих.

— Вы тут одна? — глаза в глаза, и я уже более отчетливо понимаю, что с его стороны это какая-то нелепая игра. Удачливый кот поймал глупую и уставшую мышь и теперь заигрывает ее перед тем, как сожрать.

— Скорее всего, вы прекрасно видели, с кем я пришла. Для чего эта игра?

— Чтобы завязать разговор, — ухмылка по губам, но надо отдать должное, ответил честно.

— Разговор, который видимо должен выйти на определенную тему, тему интересную вам.

— Люблю умных и прямолинейных женщин.

— Так что вам от меня надо?

Исаев в танце вел плавно, распластав ладонь на моей спине, обжигая своим теплом даже через ткань, заставляя нервничать от этого еще больше.

— Информация и доступ к определенным бумагам Марка Генриховича.

— Нет, — безаппеляционно, не раздумывая, заставляя темень в его глазах всколыхнуться.

— Любая сумма, я готов заплатить, — сталь в бархате его голоса прозвучала уже более отчетливей, чем раньше.

— Вы считаете, я нуждаюсь в деньгах?..

— Все в них нуждаются, — излишне уверено.

— Не все и не всегда, — категорично, едва подавляя дрожь, нещадно пронзающую тело.

— Не торопитесь с ответом, Екатерина, подумайте, — словно у фокусника в его пальцах мелькнула визитка, и он, незаметно для остальных, через вырез платья просунул ее под лямку бюстгалтера, замаскировав это, будто незатейливым жестом аккуратно поправил локоны моих волос на плече.

— Это лишнее, ответ останется прежним.

Исаев, видя, что от страха и напряжения меня буквально начинает потряхивать, лишь улыбнулся и, склонив голову в имитации поклона, направился на выход из зала. Тварь. Хищная тварь.

А я через зал в дамскую комнату и брызгами холодной воды по щекам в попытке успокоиться.

— Ничего страшного не случилось, — шепотом самой себе и вытащила визитку Исаева. Но ни рассмотреть, ни выбросить без свидетелей мне ее не удалось; в уборную вошла группа женщин, судя по их разговорам и шуткам — местные сплетницы. Я незаметно бросила проклятый кусок картона в сумочку и, приведя свой внешний вид в порядок, вернулась в зал. Меня все еще трясло. Выпитый почти залпом бокал шампанского тоже мало помог. Но зато я, наконец, увидела Вернера, он обернулся, отвлекаясь от своего собеседника и мы встретились взглядами. Спустя пару минут он подошел ко мне, беря меня за руку:

— Где Анна? Я попросил ее побыть с тобой, пока я занят. Ты чего такая бледная? Кать?

— Я уйти хочу, — дрожь, наконец, начала отпускать.

- Что-то случилось?

— Нет, мне просто дурно.

— Прости меня, что оставил одну, мне надо было переговорить с одним чиновником, а к нему без протекции никак не попасть. Пришлось налаживать «мосты», — Марк с тревогой вглядывался в мои глаза, явно переживая, а мне хотелось лишь поскорее отсюда убраться.

— Я все понимаю. Ты не против, если я уеду домой?

— Мы вместе поедем прямо сейчас.

Такси, полночный город, и Марк, заботливо державший меня в своих руках, уже ставших почти привычными, родными. Внутренняя тревога отпускала, уступая место анализу ситуации и порождая в моем мозгу множество вопросов.

— Марк, ты говорил, что попытка захвата предприятия происходит не впервые, как это? Для меня словосочетание рейдерский захват моментально рисует ассоциативную картинку из девяностых с бритоголовыми братками с автоматами в руках.

Вернер тихо рассмеялся и поцеловал меня в макушку.

— Кто-то все же прогуливал пары в университете, — произнес он с усмешкой в голосе, но в следующую секунду уже продолжил более серьезно: — Когда отец устал отбиваться от попыток выжать нас с рынка, он передал руководство мне, а спустя год произошла первая попытка незаконного завладения долей акций — это и есть захват.

— Как это? — смутно представлялось мне это лишь в общих чертах.