Вопреки

— Прости… — он скинул вызов на телефоне, переплел наши пальцы, целуя мое запястье. — Это по работе. Прости… — короткий поцелуй в губы, и он поднялся с постели, направляясь к большому встроенному шкафу-купе.

— Что у тебя происходит?

— Это рабочие моменты, — сухо, уже углубляясь в собственные мысли, перестраиваясь и входя в рабочий режим.

— Все серьезно, да? — натянув одеяло, села на постели, наблюдая, как Марк собирается.

— Не забивай свою голову, это мои проблемы, и я их решу. Прости еще раз.

— Проблемы, о которых ты не хочешь говорить, но из-за них ты который раз срываешься среди ночи.

Он застегнул последнюю пуговицу на манжете рубашки, и с тяжелым вздохом, не выдерживая моего напора, произнес то, от чего неприятный, пробирающий до внутренностей холодок прошелся вдоль моего позвоночника, я вздрогнула, не подозревая, что подобная моя реакция совсем скоро станет регулярной:

— Очередная попытка рейдерского захвата предприятия. Я не могу спокойно лежать в постели, зная, что мои люди могут не разрулить ситуацию.

— Что? Захват?..

После шизофренического веселья на свадьбе Калинина с моими суицидальными мыслями, горячего секса, который полностью стер неприятный осадок чужого торжества, слова о рейдерском захвате казались мне каким-то неправдоподобным сюром. Но они не были сказаны для красного словца, вот совсем не для него.

— Катюш, ты не глупая девочка и, думаю, теоретически знакома с этим термином. Прости, мне правда надо ехать, — снова короткий поцелуй в губы.

Звук захлопнувшейся двери, и я полностью растерянная осталась одна в квартире наедине с тишиной, ставшей вдруг угнетающей и пугающей.

Глава 15

Той ночью после ухода Вернера я почти не спала. Задремала лишь под утро, а в семь уже раздался звук будильника на телефоне. Стоило открыть глаза, как тут же тревога едким ядом медленно начала пробираться под кожу, вызывая и рисуя страшные картины в сознании, сплетенные из предположений и глупых шаблонов, увиденных когда-то по телевизору.

Душ, чашка кофе и попытка все же взять себя в руки. Набрала Марку, но он сбросил вызов, прислав сообщение, что занят и перезвонит позже. Тревога усилилась, грозясь увести меня в жесткое нервное состояние. Наверное, если бы Вернер был последней скотиной, я бы не стала вообще заморачиваться и переживать, но он ни разу за все время ничем меня не обидел, порой, конечно, проходил по краю в своем сарказме, но за черту ни разу: ни шага, ни слова. Неожиданный звук телефона заставил меня вздрогнуть и нервно щелкнуть по кнопке, убавляя громкость до минимума, уже после переводя внимание, на имя, высветившееся на дисплее. Звонила Вера. Я взглянула на часы и, выругавшись, приняла вызов. Рабочий день начался час назад, и надо было заканчивать с рефлексией и втягиваться в процесс. Вызвав такси, отправилась домой, максимано решая по пути рабочие вопросы через телефон.

Вернер написал лишь к вечеру, прося приехать к нему. Желание заартачиться было большое, но не успела; следом за первым его сообщением пришло еще одно, с одним словом «Пожалуйста», и взбрыкнуть внезапно расхотелось. Не зря же нас в детском возрасте родители учат, что подобные слова являются волшебными. Видимо, что-то в этом есть или все оттого, что фонило даже из смс, что Марк за*бался и тащиться ко мне через полгорода ему сегодня не по силам. Отправив сообщение с согласием, вызвала такси и начала собираться.

Встретил, распахнув дверь квартиры, моментально сгребая меня своими ручищами и захватывая в сладкий плен мои губы.

— Вернер, — разрывая поцелуй, — может, хоть разуться дашь? — он улыбнулся и, коротко поцеловав, отступил на полшага, предоставляя мне место для маневра. Скинув обувь, сама потянулась к Марку. Все же соскучилась…

— Как твои дела? Все разрешилось? — оторвавшись от его рта, но все еще обнимая.

— Более-менее. Я все еще владелец фабрики, но крысу, что сливает данные так и не вычислили.

— Это не первая попытка, да? — предположила, уже читая ответ в его взгляде.

— Уже со счета сбился, если честно. Сначала с рынка выжать нас хотели, теснили под видом здоровой конкуренции. Хотя, ничем здоровым там и не пахло. А теперь к другим методам перешли, более наглым. Отчаянье — дело такое, порой толкает на необдуманные и рискованные поступки.

— Ты знаешь, кто это делает?

— Догадываюсь. Точно сказать трудно; есть три претендента, кому выгодно нас слить, но кто именно из них, пока определиться не могу. Мало данных, действуют они не напрямую, только через третьих лиц.

— Грязное дело чужими руками.

— Именно.

— Я рада, что с тобой все хорошо!

— Это приятно слышать, — и снова губами по губам, но уже без напора: нежно, ласково, пробирающе. Медленно разжигал томительный огонь в венах, давая надежду, что фундамент крепок и надежен, и что все так и останется в рамках нормы. Я поверила, доверилась и уверовала в его силу, ум и способность выбраться из этой ямы.

***