Вопреки

Горько усмехаюсь, теперь радуясь про себя появлению официанта с нашим заказом. Есть не хочется, еда встает поперек горла, но и смотреть на грустную Марьяну тоже выше сил. Я бы сейчас все отдал, чтобы узнать, о чем она думает. Ведь накрутит себя, это к гадалке не ходи. Придумает себе присутствие в моей жизни другой женщины. Чего скрывать, я сам сойду с ума на расстоянии от ревности. Ред то никуда не исчезнет с моим отъездом.

— Кэти будет это сложно понять.

Вряд ли она хотела меня задеть, но упоминание дочери прибавляет еще больше мук мне. Я не представляю, как буду жить без малышки, без ее смеха, без ее умных разговоров. У меня не будет возможности каждый вечер читать ей сказки, гладит по головке, целовать....

— Я подумаю. Мне нужно подумать, - бормочет сама себе под нос Марьяна. Удивленно вскидываю брови, но молчу, боясь поверить в то, что она может передумать. Боюсь даже дышать. Вдруг по возвращению в Москву мне нужно будет искать дом для нас троих.

38 глава

Застегиваю чемодан, сажусь на кровать, уставившись перед собой. Вчерашний ужин завершился скомкано, с неоднозначным ощущением в груди. Марьяна замкнулась в себе, явно размышляла о моих словах. Мы не обсуждали, что будет после моего отъезда. Совместное будущее покрыто густым туманом, не факт, что оно вообще есть.

Мне безумно хочется уломать Адаменко вернуться с дочерью в Россию, их пребывание рядом со мной придадут еще больше смысла моей жизни. Я куплю дом, я куплю коня для Кэтрин, если он ей нужен будет, я сделаю все, что они пожелают. Марьяна должна сама прийти к выводу, хочет она быть со мной - таким идиотом и неидеальным кретином. Без моих уговоров, без давления. Наше совместное прошлое не внушает уверенности в будущее. И где-то я могу понять сомнения Марьяны. Кэтрин самое дорогое, что у нас есть и рисковать ей не хочет ни я, ни Марьяна. Отголоски прошлого нет-нет, да иногда влезают в мое настоящее. Конечно, сейчас вряд ли кто-то захочет сделать «заказ» на меня, я максимально развел свою жизнь с жизнью «друзей» и «коллег» в разные стороны. Есть некоторые люди, с которыми по-прежнему общаюсь, но они, как и я, стали легализированными. Люди, у которых сводит зубы от мысли «узаконить» свою персону, появляются редко. Я могу с уверенностью на девяносто девять процентов сказать, что со мной рядом безопасно, но один процент Марьяну может остановить.

Раздается стук, заходит Тайсум. Прикрыв за собой дверь, не спеша проходит в комнату. Остановившись на полпути, сворачивает в сторону кресла, присаживается. Видимо пришел напоследок поговорить по душам.

До самого вечера мы сегодня с ним в ускоренном режиме набрасывали план по восстановлению ранчо. Мы с ним сошлись в кандидатуре управляющего, который будет следить за ходом стройки и отчитываться нам о проделанной работе. Можно сказать, нам фантастически повезло, найти такого человека в кратчайшие сроки. Конечно, первое время все будет строго проверяться, аферистов и нечистых на руку людей хватает, особенно когда крутятся большие деньги.

— Диана сказала, что ты завтра утром улетаешь.

Нет ни осуждения, ни недовольства, ни претензий. Уверен, Адам все знает и понимает. Или догадывается.

— Да. В начале недели просрали контракт. Еще пара таких косяков и обдерут меня до нитки, - от нервного перенапряжения хочется занять чем-то свои руки, поэтому я встаю с кровати, подхожу к столу, на котором стоит ноутбук.

— Понимаю. Когда не на кого положиться, все приходится контролировать самому. Поэтому я сам не люблю уезжать надолго из России, а если уезжаю, то каждый день контролирую своего заместителя. Кажется, он планирует от меня сбежать.

— Могу его подобрать, - усмехаюсь, Адам смеется, отрицательно качнув головой.

— Он слишком порядочный.

— Как раз самое оно для моей репутации.

— Твоя репутация итак побелеет, когда все прознают об этом, - выразительно обводит взглядом комнату, я выдавливаю улыбку. По сути мне это ранчо не нужно. Если Марьяна останется здесь, я ей отдам эти двадцать пять процентов. От этой мысли паршивое настроение становится еще паршивее. Вздохнув, собираю свои вещи со стола.

— Что решил с Марьяной?

— Ничего. Я ей честно сказал, что не вижу себя лихим ковбоем. Она не бросит ранчо в память о своем муже.

— Кевин ей помог, конечно, она ему благодарна. Тогда после родов, после странных посылок Рената она были морально истощена.

— Если бы ты не скрывал от нее мое состояние, было бы по-другому.

— Уверен? – ирония в голосе Тайсума заставляет обернуться к нему. – Твои враги бы ее сожрали. Они бы схватили тебя за яйца, узнав о Кэтрин.

Тут я не могу спорить. У меня нет аргументов против. Адам говорит чистую правду.

— Ты прав.

— Послушай, Герман, - встает с кресла, подходит ко мне. – Марьяна с тобой натерпелась многого. Не буду скрывать, ваши отношения меня настораживали, я боялся за свою семью. Я запрещал Диане общаться с Марьяной, пока та была с тобой. Мне ты сам по себе был неприятен. Не люблю, когда меня держат на крючке.