Вопреки

Он вновь атаковал. Бил агрессивно, стремительно. Где-то в ее солнечном сплетении родилась ярость, сердце забилось с утроенной силой.

В голове промчалось «Не вор, не псих, не наркоман – убийца! Пришел убивать, сволочь!».

Отразив удар, она нанесла второй. Удар! Еще один. Оттеснила застрявшего «гостя» в зал. Техника была ей незнакома. Блок. Он перестроился, перестал отступать и технично отразил атаку, теперь отжимая ее в коридор. Она не возражала, в зале больше места для маневров. Снова коридор! Еще выпад! Теснил. Уже дверь детской!

Резкий поворот, подсечка и мощным ударом меч выбил из рук Марины шашку. Та, совершив кульбит, задела зеркало, рассекла отражающую поверхность на паутину серебристых трещин, и гулко, подскакивая, упала на линолеум. На миг в темноте летней ночи воцарилась тишина.

«Сейчас убьет».

Страх свел судорогой горло. Вал адреналина катил по телу. Словно зверь она отпрыгнула на два шага назад и, когда нападавший занес руки в смертельном ударе, Марина схватила спортивную саблю за углом и, уходя в пол, сделала выпад «с прорезью».

– Сдохни, скотина!

Мужчина ловко не по-человечески отскочил. Меч в узком проходе коридора обрушился на косяк стены и остался в руках.

Тяжело дыша, рукой она смахнула со лба пот. Резко сгруппировавшись, вскочила на ноги и кинулась на него, не давая возможности опомнится.

Тот отступал в зал до самого балкона. Дал вытеснить себя. Прытко вскочил на заграждение и расправил крылья.

Крылья!

Марина опешила, остолбенев, хлопая глазами. Дыхание сбилось.

И этого хватило крылатому, чтобы провести в воздухе свободной рукой странный знак, прыгнуть вниз и воспарить.

Не успела она вздрогнуть, как неведомая сила вырвала ее из квартиры, выбросила вниз. Все что успела увидеть, как кто-то в центре двора, вонзает меч в землю, и золотистая волна кругом расходится в стороны. В душе горько скользнуло: «Нет!»

***

Сознание перевернувшись, ошалело уставилось вверх. Кажется, мозг работал на автопилоте, отмечая все что видит: ночное небо, круглую луну, балконы, боковое зрение зацепило мужчину вытаскивающего меч. «Не молодой, средневековые шмотки».

Живая!

Не разбилась о твердую поверхность дороги, а упала на нечто, походящее на не слишком спортивный мат. Обалдело осмыслила, как лежит на асфальте, распластавшись в позе убиенной. В руке до сих пор сабля.

«Куда делся тварь?»

Марина подскочила, не чуя ног и рук, кинулась назад, налетев на закрытую, всю в ободранных объявлениях, подъездную дверь. Пальцы не слушались, скользя и пропуская цифры.

– Вот черт! – взревела, проклиная домофоны.

За спиной мужчина, тот самый, с мечом.

– Алло, – заспанный голос соседки.

– Галина Анатольевна, эта Марина! Откройте.

– Что ж так поздно, – прошелестел динамик.

Замок домофона лязгнул.

Она не ответила, пронеслась мимо двух подростков, удивленно уставившихся на босую растрепанную шатенку с оружием в руках, в коротеньком халатике, с царапиной на щеке. Взмыв  словно ракета на шестой этаж, не сразу поняла, что за ней бежит мужчина. Зазвонила в дверь, тарабаня ладонями, не в силах ждать даже секунду.

– Галина Анатольевна. Откройте.

Перепуганная соседка в одной сорочке с наспех натянутым халатом открыла общую приквартирную.

– Милицию, срочно. МЧС. В квартире вор! С Юлькой!

Удивленно взирая на безумного вида Марину, с подозрением разглядывая вошедшего следом высоченного мужчину в кожаном камзоле, рейтузах и сапогах, соседка спросила:

– Вы новый друг?

Ей не ответили, Марина с разбегу налегла на старую дверь, пытаясь выломать. Неприступная рухлядь не поддалась.

–Боже помоги, – набросилась во второй раз с силой.

Та не шелохнулась.

– Дайте.

Отступила, принявшись кусать ногти.

Мужчина пару раз навалился, с откосов посыпались пыль и штукатурка, от рамы побежали трещинки.

–Да что происходит, Мариночка?

Навалился в третий раз, с силой дернув на себя, замок, перекосившись, врезался глубоко в косяк, нехотя поддалась. С четвертого рывка он ее распахнул.

Она бросилась внутрь, в детскую, на секунду-другую обомлев. Озираясь, так словно видела квартиру впервые. С губ сорвался изумленный возглас.

– Как?

Метнулась в коридор, в зал, на кухню, затем снова в коридор. Дурнота подкатила к горлу, в глазах поплыло.

– Не может быть, – промычала она, сползая вниз, остекленевшим взором пялясь на соседку и незнакомца.

***

–Ма… Мариночка, тебе лучше?

Жгучий запах ударил в ноздри, заставив, поморщится и вынырнуть из небытья. Она лежала на диване, рядом сидела соседка и водила перед носом, смоченным в нашатыре тампоном.

– Вызовите милицию, – попыталась встать, игнорируя слабость.

– Зачем?

– Вы что, ослепли, – телефон в ее трясущихся руках не принимал пароль. – Юльку украли.

–Да бог с тобою. Нет у тебя, – обернулась Галина Анатольевна. – Никого.

Захотелось рассмеяться. Она открыла рот, возразить. События пятнадцатиминутной давности пронеслись в памяти с предельной ясностью. Нервно улыбнулась. Перед глазами встал коридор. Косо взглянула на соседку. Прошла в него, пристально разглядывая гладкое зеркало с висящей саблей и шашкой, целый откос.

– И никогда не было.