Вопреки мечте

— Арабелла, — произнес император. — Вы вызваны на внеочередное заседание Сената, поскольку в отношении Вас поступило официальное обвинение с требованием лишить Вас титула принцессы.

Вот же мелочный кронпринц! Можно даже не сомневаться от кого поступили эти обвинения! Я с холодной ненавистью посмотрела на него, и тот в ответ злорадно улыбнулся.

— Могу я узнать о существе этого обвинения, Ваше величество? — вежливо спросила я, в очередной раз, сожалея, что отец не приехал.

Стоило мне это произнести, как двери зала с шумом открылись, и вошел Шедар Шергонский, на нем были гладиумы и одним своим видом он повергал своих врагов в ужас. Мое сердце радостно забилось. Все, я не одинока у меня есть еще один союзник, который точно не даст меня в обиду.

— Да, я тоже хочу послушать, по какой причине мою дочь подвергают каким-то обвинениям, — яростно произнес он, занимаю положенное ему место на трибуне. — Надеюсь, никто не забыл, как я выгляжу, и представляться мне необязательно.

По трибунам прошел оживленный шепот, и многие теперь с интересом смотрели не только на меня, но и на моего отца. Видимо, никто не ожидал, что здесь появится сам король Королевства Стальных Клинков.

Несмотря на равные голоса у всех членов Сената, мой отец являлся самой значимой политической фигурой, за ним Армия, а значит и оплот всей Империи Альдерамин. Никто не захочет намерено ссориться с Шедаром Шергонским, даже император.

— Шедар, я несказанно рад, что ты, наконец, почтил нас своим личным присутствием, — с улыбкой произнес император.

— Не могу разделить твоей радости, Виктор, — оскалился отец, не стесняясь неформально обращаться к самому императору. За что уважала своего отца, так это за его прямолинейность и не боязнь показать всем свою позицию.

— Раз все члены Сената в сборе, — торжественно провозгласил император, ни капли, не обидевшись на непочтительное обращение моего отца. — Я предоставлю слово кронпринцу Империи Альдерамин Адриану Фаранскому, который инициировал внеочередное собрание Сената и выдвинул обвинения в отношении Арабеллы Шергонской.

Я перевела взгляд на своего врага, и от его откровенно торжествующего вида на душе стало очень мерзко. Я любила его, причем искренне, а он только и жаждет по больней меня ударить. Что я такого ему сделала, что он так ненавидит меня? Видимо мало он причинил мне страданий, никак не успокоится, венценосный негодяй!

— Уважаемые члены Сената, — начал кронпринц. — Я считаю оскорбительным и невозможным дальнейшее пребывание принцессы Арабеллы Шергонской как в стенах нашего дворца, так и на отборе моего брата. Ни для кого не секрет, что принцесса состоит в отношениях с младшим герцогом Крофордским, и само ее пребывание в качестве невесты Аллена Фаранского возмутительно. Кроме того, я прошу Сенат рассмотреть вопрос о лишении Арабеллы Шергонской титула принцессы, поскольку своим возмутительным поведением три года назад она опозорила свою честь и достоинство. Напомню, уважаемые члены Сената, что принцесса, преследуя свои меркантильные цели, вступила в сговор с преступником, который подмешал мне любовное зелье. Таким образом, она совершила преступление, наказание за которое, на основании статьи 898 Имперского основополагающего закона предусматривает лишение всех титулов и имущества. Я выдвигаю ей официальное обвинение и требую привлечь к ответственности со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Несколько мгновений стояла оглушительная тишина, а после поднялся мой отец.

— У Вас нет ни одного доказательства, что к этому инциденту была причастна моя дочь! — прогремел Шедар, сверкая яростным взглядом в сторону кронпринца. — Вы не дали возможности гвардейцам Королевства Стальных Клинков допросить подозреваемого и выяснить все обстоятельства произошедшего!

— Подозреваемый скончался сразу после допроса, успев дать изобличающие принцессу показания! — отрезал Адриан.

— Ваши обвинения абсурдны! В таком случае можно любого привлечь к ответственности по ложным обвинениям преступников! — взорвался мой отец.

— А как Вы объясните, что Ваша дочь косвенно доказала свою причастность к совершенному преступлению, публично заявив о выдуманной любовной привязке, и требуя обряд на «Сердце дракона», — парировал Адриан. — Все ее действия свидетельствуют о ее вине в совершенном преступлении!

Мой отец от гнева пошел красными пятнами, и я даже испугалась за жизнь Адриана и всех членов Сената. Если он взорвется, то он ни оставит от всех этих аристократов и мокрого места. Дай ему волю, он и дворец сравняет с землей. Более сильного дракона, я еще не встречала. Адриан даже не понимает, с каким огнем сейчас играет. Не стоит злить моего отца, от слова совсем.