Сегодня 18 сентября.
Сегодня день моего рождения.
Сегодня четырехлетняя годовщина смерти моих родителей.
По прежнему тяжело переживать этот день, но годы терапии прошли не зря.
Я научилась жить с этой болью, научилась просыпаться по утрам и не чувствовать поцелуя в лоб от отца, не ощущать аромат вкусной еды, которую готовила мама, ко всему можно привыкнуть.
Что касается момента о том, что обо мне мир не знает?
Когда твой отец легенда хоккея, его жизнь становится достоянием общественности, поэтому всю жизнь я была Грейс Браун. Грейс — мое второе имя, Браун — фамилия моей матери.
Родители хотели чтобы у меня было счастливое детство. Чтобы я могла заниматься любимым делом и на меня не нападала пресса.
Я хочу чтобы мир помнил о Лиаме Бартоли. Я буду стараться чтить его память.
— Софи, ты готова? — спрашивает Шон Симонс, директор ТД Гарден и один из тех людей, которые поддерживали меня на протяжении всех четырех лет, он буквально владеет «Бостон Брюинз».
— Вы по прежнему не знаете что оставили мне родители? — я хмурюсь, потому что кроме миллионов, которыми владела наша семья, я знаю что есть еще автопарк, самолет и дом в Канаде.
На самом деле я не знаю что мне делать, если абсолютно все достанется мне. Мне двадцать один! Зачем мне нужны частные самолеты и папина коллекция элитных автомобилей. Да. Он любил жить богато, потому что сам вырос в неблагоприятном районе в городе Брамптон. Это город в канадской провинции Онтарио.
— София Бартоли? — выводит меня из мыслей голос секретаря в Адвокатском агентстве друга нашей семьи Адриана Камински.
Я киваю.
— Да, доброе утро.
— Прошу, следуйте за мной.
Мы с дядей Шоном и дядей Адрианом встаем и следуем по светло коричневому коридору, по белому кафелю за девушкой, небольшого роста с рыжими волосами, повязанными в аккуратный пучок.