Вопреки приказу

Обратной стороной медали было то, что визитеры гарантированно обнаруживались системами дальнего зондирования и эффект внезапности утрачивался. Тем не менее, когда у тебя под сотню вымпелов, а планета практически беззащитна, данным фактором вполне можно пренебречь. Учитывая же, что плохому штурману вести такую армаду попросту не доверят, вывод следовал один-единственный: к Уралу заявился враг. И неважно, восточники это, или же какое-то из небольших государств, решив воспользоваться моментом, собирается пощупать окраинную планету Конфедерации на прочность. Результат, в любом случае, один, и выглядят расклады донельзя паршиво.

Верховный Совет планеты собрался на рассвете. Впрочем, это здесь на рассвете, а кое для кого из присутствующих, живущих совсем в другом полушарии, был вечер, а то и вовсе за полночь. Неудивительно, что мало кто из собравшихся мог похвастаться хорошим самочувствием, и малый зал, казалось, заполняли одни только хмурые, недовольные лица. Причем, что характерно, наличие у них тел как-то даже и не воспринималось. Только рожи, усталые, невыспавшиеся… Или, наоборот, нарочито бодрые. Именно такое впечатление сложилось у маршала планетарной обороны Устинова, который, взбираясь на архаичного вида трибуну, в свою очередь подумал о глупости и бесполезности такого сборища. Реально принимающих решения среди этой толпы от силы процентов пять, остальные так, массовка. Но говорильню могут развести до вечера, сжирая и без того утекающее, как песок сквозь пальцы, время.

Впрочем, собственный доклад маршал постарался провести максимально лаконично. Сухие, начисто лишенные эмоционального окраса факты: где обнаружены, какая численность, расчетное время прибытия, что будем делать? Именно этим вопросом, правда, дипломатично превращенным в целых два предложения, подчеркивающих мудрость собравшихся и их безграничную компетентность, Устинов и закончил свою речь.

Пауза, возникшая после доклада, откровенно затянулась. Вот так-то, с легким оттенком злорадства подумал Устинов. Это вам не громкие речи с трибуны толкать, здесь требуется умение быстро принимать решения. А еще, быть готовыми отвечать за последствия ошибок, чего никто из депутатов не мог себе позволить. Ему даже стало интересно, как эти умники станут выпутываться. Дураков среди них вроде бы нет, на заклание никто идти не хочет…

К его удивлению, выход собравшиеся все же нашли. Один из заднескамеечников, сиречь тех, кто ничего не решает, а лишь послушно поднимает руку в свете извивов политики, перешептался с кем-то, видимо, получая указания, и, встав, громко, хорошо поставленным голосом спросил:

– Вы уверены, что это враги?

– Я ни в чем не могу быть уверен, молодой человек, – желчно усмехнулся маршал. – По мнению аналитиков, вероятность данного события в пределах восьмидесяти процентов.

– То есть вы утверждаете…

– Я ничего не утверждаю. Я довожу до вашего сведения информацию и ожидаю принятия решения. А армия… Мы выполним любой приказ.

– То есть…

– Сядьте, Капельник, и помолчите.

Ого! А вот и тяжелая артиллерия. Во всех смыслах тяжелая – Василий Петрович Коломиец был двухметрового роста и обладал внушительным пузом, ибо духу чревоугодия противиться не хотел, а новомодным методам похудения не доверял. Впрочем, здоровья в нем было на четверых – силой этот красавец в сто шестьдесят килограммов первосортной говядины обладал неимоверной.

А еще за его спиной стоял весь клан Петровых. Серьезный клан, один из наиболее влиятельных на Урале. Заводы, научные лаборатории, орбитальные верфи… И слово представителя этой империи значило многое. Сейчас Коломиец неспешно встал, окинул собравшихся тяжелым взглядом и резко выдохнул:

– Что может сделать армия для защиты планеты?

– Армия – многое, но она вступит в дело, когда противник уже высадится на планету. Или хотя бы войдет в зону досягаемости оборонительных систем планетарного базирования. Без прикрытия с орбиты это не слишком весомые аргументы. А с флотом у нас – сами знаете…

Да уж, это ни для кого из собравшихся тайной не являлось. На орбите две орбитальные крепости. Хотели бы (да и могли) больше, но правительство Конфедерации упорно мешало усилению планетарной обороны. Их можно было понять. Учитывая особый статус пограничной планеты и ее отдаленность, Урал оказался весьма слабо связан с центром государства. В такой ситуации у многих в головах появлялись идеи об увеличении суверенитета. Если же планета, ощетинившаяся десятком орбитальных крепостей, гарнизоны которых сплошь из местных, да еще и имеющая собственный флот и самодостаточную промышленность, захочет отделиться, удержать ее без большой крови не получится. Вот и не давали усиливать оборону, а корабли старались раздергивать по дальним базам. Сейчас это выходило боком.

Две крепости – тоже сила, конечно, но не то чтобы чрезмерная. Повоевать можно, и даже неплохо, однако здесь возникало еще одно «но». Успешная оборона с упором на орбитальные крепости возможна только при наличии маневренных соединений, придающих ей гибкость. А вот с этим дело обстояло откровенно паршиво.