Вопреки приказу

Звонко цокая каблуками, к замершим лицом к лицу забиякам, словно ангел с небес, сошла ОНА! Хелен Громова, одна из немногих присутствующих здесь женщин. Да, уральцев в Конфедерации критиковали за то, что у них во властных структурах женщин мало, но вот незадача, если они сюда попадали, то достигали немалых высот, порой недоступных жительницам более «демократических» планет. Наверное, сказывался жесткий естественный отбор…

Хелен была как раз из их числа. Есть старая притча о том, как Бог создал женщину. Расхохотался. И сказал: «Да ладно, накрасится». Так вот, к Громовой это относилось в полной мере. Классическая Тетя Лошадь – высокая, худая, с грубоватым, вытянутым лицом. Будучи совсем не дурой, в молодости она не стала разоряться на пластических операциях, а решила доказать всему миру, что ничем не хуже гламурных клуш. А так как природа не обделила ее ни умом, ни решительностью, то попробовала она себя на самом опасном оселке – политике. И, неожиданно для всех, преуспела.

Сказать, что Хелен была популярна – значит, ничего не сказать. За ней не стояли сильные кланы и большие деньги, зато она отличалась редким даром перехватывать инициативу, находя устраивающие всех компромиссы. И, в результате, ее слово весило едва ли не больше, чем у любого из спорщиков поодиночке. Вот и сейчас она бесстрашно вошла прямо в центр намечающейся драки и окинула всех спокойным ироничным взглядом. Сверху вниз, строгим взглядом учительницы, отчитывающей первоклашек окинула, ухитряясь снисходительно глядеть даже на тех, кто был выше ее ростом.

– Василий Петрович, ну, в самом деле. Мы и так все знаем, что у вас объем бицепса самый большой в помещении, не надо это без нужды доказывать. Отто Оттович, вы же взрослый человек и должны благоприятно воздействовать на товарища. А вы, Сергей Абрамович? – Громова повернулась к Гуттенбергу. – Разве вы не понимаете простых вещей? Да, война – это кругом убыточное мероприятие, нужны переговоры. Однако сами подумайте, как их лучше вести – плюя на собеседника с крепостной стены или окруженным его войсками в чистом поле? Как? Ответа на слышу…

Раз-два-три… Устинову оставалось лишь завистливо вздохнуть. В считаные минуты одна-единственная женщина смогла найти нужные слова, развести всех по углам и направить разговор в требуемое русло. И недавние противники спорили уже не по вопросу сражаться или нет, а как это лучше сделать. Зависть, конечно, плохое чувство, но тут маршал не смог удержаться. Впрочем, не так и долго пришлось завидовать – спустя какой-то час маршал уже покинул заседание, у него хватало и своих дел.

Система планеты Урал. Сутки спустя

Тяжелый крейсер «Каспий», последний из четырех кораблей, построенных более ста лет назад по проекту «Орлан», давным-давно безнадежно устарел. В этом была его слабость, но в этом же, как ни странно, оказалась и его сила. Просто потому, что когда старый крейсер решили вначале списать, а позже, слегка поразмыслив, переделать в сторожевой корабль, он выпал из поля зрения вездесущих спецслужб. Естественно, местные умельцы не могли пройти мимо такого случая, и «Каспий» превратился в отличную, а главное, никем извне не контролируемую платформу для экспериментов. И пускай новый корабль построить было дешевле, но зато кто и что прикручивает на этом крейсере, никого не интересовало. А значит, на «Каспии» можно было опробовать технологии, которые во вполне обозримом будущем грозили стать неприятным сюрпризом и для врагов, и для тех, кто клялся в дружбе.

Во время его строительства на Урале еще не существовало единого стандарта систем вооружения. Именно это обстоятельство и не давало провести стандартную модернизацию – новые орудия попросту не влезали в старомодные башни. Вместе с тем, корабль был, по тем временам, большим и устойчивым, что автоматически делало его хорошей артиллерийской платформой, а потому вопрос решили кардинально. Корпус не просто раскурочили, а еще и распилили, добавив к нему пятидесятиметровую центральную секцию. В тот момент аксакалам от кораблестроения это казалось ошибкой. Да, удлиненный корпус мог вместить и более мощное вооружение, и лучшие реакторы, но при этом его прочность и жесткость заметно снижались. Нарушенный силовой каркас не был рассчитан на изменившиеся нагрузки, он и раньше-то едва справлялся. Однако молодые гении корабельной архитектуры не успокоились на достигнутом.

На отдельной верфи было построено нечто вроде гигантского треугольного крыла. С инженерной точки зрения конструкция казалась довольно простой – бронированный несущий модуль для ракетно-артиллерийских систем. Те, кто его строил, только пальцем у виска крутили, не понимая, зачем громоздить дорогую и явно малоприменимую на практике дуру. Зато это прекрасно понимали те, кто его конструировал, и вскоре они продемонстрировали это, опустив на «крыло» искореженный звездолет.