Вопреки приказу

Но кто-то все же попробовал. Второй лейтенант Дед, всегда отличавшийся дурной храбростью (наверное, потому, что его прадед был белым и Дед всегда пытался доказать, что он не хуже чистокровных нигерийцев), поднял свой взвод, и они обстреляли звездолет из ПЗРК. Дебилы, чтоб хотя бы поцарапать такую дуру, требуется что-нибудь на пару порядков мощнее. В ответ одна из малых башен плюнула огнем, оставив на месте, с которого производился обстрел, воронку двадцати метров в диаметре. Земля вздрогнула, на спину вжавшегося в окоп Мудивы посыпались комья грязи и кусок жутко воняющего, обгоревшего мяса. А потом голос с небес потребовал, чтобы все они встали, бросили оружие и подняли руки вверх. И Мудива, которому – он понимал это теперь абсолютно четко – так и не суждено было стать генералом, подчинился. И каждому рядовому, и здесь, и в других точка высадки, сейчас или чуть позже, стало ясно: эту войну они проиграли.

Система планеты Урал. Через шесть часов

– А красиво драпают. Вот уж не ожидал, что на этих таратайках настолько хорошие двигатели.

– Вот по этим двигателям и не промахнись, Ярослав, а то голову откручу.

– Не дождешься. Такого удовольствия я тебе не доставлю, – пропыхтел Вассерман, колдуя над своим пультом. Александров хмыкнул. Кому другому за подобные вольности пришлось бы драить сортиры до стерильного блеска, но Вассерман… Если опустить мелкие и незначительные детали вроде того, что это был профессор и лучший артиллерист Урала, а возможно, и всей Конфедерации (да бери больше – всей освоенной людьми части Вселенной), в сухом остатке выходил друг детства.

Да-да, так уж получилось, что простой еврейский мальчик Славка и не менее простой русский пацан Вовка росли в одном дворе. В далеко не самом благополучном районе и совсем не в столице. Вместе попадали в участок за кражи, вместе дрались, даже в поножовщине, было дело, участвовали. И вместе же, чтобы не сесть, подались в армию.

Правда, там пути их разошлись. Александров отслужил один контракт, остался на второй, потом училище и военная карьера. Выбор вполне логичный для парня с окраины, без особых перспектив, зато с амбициями. Ну а Вассерман, оттянув положенные три года, вернулся на родную планету и, как положено еврею из хорошей, но небогатой (мягко говоря) семьи, подался в науку. Варианты с искусством или юриспруденцией он отмел сразу, ибо не имел к ним никакой предрасположенности, а вот математика…

Вновь их пути пересеклись в преддверии большой войны, когда Вассермана вновь призвали под знамена. Ну а Александров как раз только-только получил звание контр-адмирала и формировал свою эскадру. В штабе логично рассудили, что ему будет проще найти общий язык с земляками. Тем более, он там регулярно появлялся, консультировал инженеров на верфях, да и командовал линкором, сошедшим с уральских верфей. Вот и направили свежеиспеченного флотоводца на родную планету, где эти двое снова встретились. Снова, конечно, понятие относительное – они знакомство так и не прерывали. Просто сейчас Александров забрал старого друга на свой флагман, а Вассерман по ученой простоте, которая хуже воровства, не скрывал от команды, что знает адмирала уже далеко не первый год. Вот и общались адмирал и оставшийся, несмотря на погоны, глубоко штатским человеком профессор несколько не по уставу. Впрочем, обоих уважали, а потому смотрели на происходящее как на маленькую чудаковатость. Тем более во всем, что относилось к службе, Александров вольностей не позволял. Ну а перекошенная морда Лурье волновала адмирала в последнюю очередь.

– Правильно мыслишь. Сумеешь обездвижить этого придурка, я тебе капитанский гарем подарю.

– О-о! – глубокомысленно ответил Вассерман и принялся работать с удвоенной энергией. Пальцы его над пультом так и мелькали. Да и то сказать, стимул был хорош, ибо вторым достоинством профессора, кроме мастерства артиллериста, была любвеобильность. Впрочем, сам он ее скромно выставлял на первое. А учитывая традицию старших нигерийских офицеров таскать с собой кучу баб, причем чем старше офицер, тем наложниц больше, перспектива выглядела оч-чень интересной.

Однако же, от того, насколько грамотно сработает Вассерман, зависело многое. Александров несколько ошибся, когда посчитал, что погоня окажется занятием легким, и не поторопился сразу же. Винить его за такую ошибку было бы сложно – по внешнему виду убегающие корабли выглядели неотличимо от собратьев. Линкоры типа «Висконсин» – не самые удачные корабли, да и вариант экспортный, то есть лишенный некоторых важных элементов, положенных кораблям, строящимся для флота Конфедерации. Словом, из достоинств – разве что красивые обводы. По сравнению с ним «Суворов» казался пережравшим стероидов кашалотом, способным раскатать в блин три-четыре таких «Недовисконсина» и не поморщиться.