Вопреки разуму, по велению сердца (СИ)

Рика с тихим ужасом разглядывала окружающую обстановку. Их будущий дом ничем не напоминал аккуратный, красивый, отлично налаженный быт «Белого ястреба». Покосившиеся строения, полное отсутствие окон. Заросший бурьяном двор. Дом не ремонтировался лет десять точно. Осторожно открыв покосившуюся дверь, девушка зашла внутрь и тут же чихнула. На полу и мебели скопился толстый слой пыли. Одной рукой стряхнув ее со стола, Рика поставила колыбельку и вздохнула: работы предстояло немало. Выйдя во двор, она улыбнулась, глядя, как муж заглядывает во все постройки, качая головой. Почувствовав взгляд, он обернулся и подмигнул ободряюще.

- Милый, налей мне воды, я приберусь в одной из комнат. Ребенка положу да вещи. Потом будем заниматься уборкой.

- Долго мы тут возиться будем, - вздохнул Торгрим. – С моей ногой я много не наработаю. А если все это, - обвел он рукой двор – не починить, то оно скоро рухнет. Слушай, Рикуль... А ведь «Белый ястреб» недалеко отсюда. Что, если я схожу туда? Людвиг меня знает, можно позвать его и Дарка. Втроем-то мы быстро все тут приведем в порядок. Что скажешь?

- Хорошая идея, - просветлела лицом Рика. – Заодно привет передашь Грете и ребятам. Артиша спит, я успею. Растопи мне печь только, не хочу холодной водой мыть все. Пойду переоденусь для уборки.

Она убежала в дом. Торгрим принялся прочищать колодец, чтобы набрать воды. Он уже обходился без трости, но все-таки больная нога быстро уставала. Но жене он ничего не говорил, зная, что та непременно почувствует себя виноватой за то, что попросила помочь. Натаскав воды в кухню, он затопил печь и заторопился в «Белый ястреб». Выпряг из повозки смирную гнедую кобылку, оседлал ее и отправился в путь.

Рика, напевая, принялась за дело. Вынесла и сложила в большой короб во дворе весь мусор, а затем вытерла везде пыль и вымыла пол. Достав из телеги наспех собранные вещи, разложила их в чудом сохранившемся шкафу и даже обнаружила в кладовке старую кроватку, куда и уложила Артишу. Внезапно из стопки простыней, которую она только что вынула из очередного тюка, выпал листок бумаги. Озадаченная Рика подняла его и развернула. «Детка, не волнуйся. Вас проводили до самого дома. Хутор проверен, никого нет. Понятно, не дворец. Обживетесь. Завтра приедет один друг, скажет, что он от меня – пароль «кинжал с рубином». Привезет вам кое-что полезного для жизни, поможет немного. Удачи на новом месте. И да, не высовывайся до зимы в город. Ты умерла. И твоя дочь тоже. Торгриму можно – он с амулетом. Привет мужу. Невидимка».

Опустившись на табуретку, Рика улыбнулась. Они не одни. Их не бросили. Положив письмо на комод, она принялась мыть посуду. По расчетам, скоро должен был вернуться Торгрим с гостями. Управившись, Рика решила искупать малышку в остатках теплой воды и привести в порядок себя. С этой уборкой она изрядно запачкалась. Закончив купание, она вышла во двор, чтобы выплеснуть грязную воду. И едва не уронила таз: Торгрим стоял у ворот, прислонившись к ним спиной. На него было страшно смотреть. Лошадь невозмутимо щипала траву прямо возле калитки. Рика подбежала к мужу и остановилась.

- Что с тобой, родной? Что случилось? – она взяла его за руку и повела в дом. Торгрим молча шел за ней. Войдя в комнату, он рухнул на диван, закрыв глаза. Рика осторожно присела рядом. Несколько минут царило тяжелое молчание.

- Рика... «Белого ястреба» больше нет, - наконец глухо проговорил Торгрим, не открывая глаз. – Пепелище и головешки. Я подъехал к холму... под которым пещера. И увидел Призраков. Они сожгли все. На сей раз действительно сожгли. И... Грета. Дарк. Людвиг... Их убили. Этого следовало ожидать. Не знаю, каким ветром Призраков занесло в эти края... Но они увидели твой дом целым. А ведь Предводитель тогда приказал сжечь его. Представляю, как он разозлился, когда увидел, что «Ястреб» целехонек. Их убили за то, что они нарушили приказ. Все, малышка. Твоего дома больше нет. Они уничтожили все. Вплоть до флигеля на лугу. Демонстративно. Так что помогать нам некому. Пойдем спать, родная. Я не могу и не хочу сейчас ни о чем думать. Артиша спит?

- Да... я покормила и искупала ее, - кивнула Рика, потрясенная рассказом мужа. Перед глазами стояли лица убитых. Опять. Еще смерти. Да сколько же можно...? Каков предел человеческой жестокости? Что им еще надо? Зачем было жечь дом? Она сглотнула слезы, понимая, что ответов на эти вопросы никогда не получит. Позже, когда они уже лежали в постели, она обняла мужа и уткнулась в его плечо. Он повернулся к ней, беспорядочно, но нежно целуя лицо, губы, волосы. Это была не ночь любви. Это была тризна по погибшим. Заснули мгновенно. Артиша, словно понимая состояние родителей, ни разу не заплакала за эту ночь, тихонько сопя в кроватке.