Вопреки себе (СИ)

Ольга обернулась к матери и вдруг порывисто бросилась в её объятия, сияя от радости. О, как бы она хотела, чтобы время бежало быстрее, и Мишель поскорее увидел её в подвенечном наряде! Восхищения в глазах родных ей явно было недостаточно. Старший брат был пока единственным мужчиной, который оценил свадебное платье Ольги, и он тоже не скрывал своего восхищения:

— Говорят, что все невесты прекрасны в день свадьбы, но ты станешь самой красивой новобрачной этого сезона. Мишелю очень повезло, надеюсь, он понимает это?

Ольга щедро отблагодарила брата за комплимент, звонко расцеловав его в обе щеки. О, как замечательно, что вся семья, наконец-то, в сборе! Матушка и старшая сестра Анна были рядом с нею во время поспешной подготовки к свадьбе, и теперь тоже не сдерживали улыбок, глядя на светящееся личико Ольги.

Анна вместе с мужем и маленьким сынишкой перебрались в Петербург всего две недели назад и пока поселились в родовом особняке графов Бутурлиных, который снова стал собственностью законных владельцев. Муж Анны получил перевод по службе в Петербург, и теперь служил в Преображенском полку, чему несказанно обрадовалась Мария Александровна, давно скучавшая по старшей дочери и внуку.

Пока чета Златопольских подыскивала себе подходящий дом, графиня с радостью приняла дочь и зятя в родовом гнезде, про себя молясь, чтобы их поиски продолжались подольше. Занимаясь сразу двумя внуками, которых она баловала сверх меры, Мария Александровна чувствовала себя поистине счастливой. А скоро, даст Бог, она возьмёт на руки и детей Оленьки и Михаила.

За последние два месяца столько всего произошло, что у всех членов семьи Бутурлиных до сих пор не улеглись в душе эмоции: слишком уж быстро развивались события. Как только пришло письмо из Петербурга с приказом императора о реабилитации их семьи, Мария Александровна сразу же вознамерилась вернуться на родину. Много лет она тосковала по России и ни одна страна, где они жили за все эти годы, так и не стала ей домом по-настоящему.

Её не остановило даже то, что фамильный особняк графов Бутурлиных в Петербурге был закрыт последние несколько лет, и ему требовался хотя бы небольшой ремонт.

Графиня готова была жить в любых условиях, лишь бы в родном доме: там, где она была когда-то так счастлива со своим любимым мужем, куда он привёл её в качестве своей супруги, где появились на свет их дети. Воспоминаний, что хранили эти старинные стены, хватало с лихвой, чтобы наполнить каждый день Марии Александровны светлой грустью и, вместе с тем, неописуемой радостью. Она и её дети вернулись домой, к своим корням, и это — самое главное.

Ольга и Михаил, которые уже были помолвлены, решили назначить свадьбу на середину сентября. Времени, чтобы всё подготовить к торжественному приёму, было очень мало, и семейство Бутурлиных спешно собралось в дальнюю дорогу. Лишь Александр остался в Англии подольше, чтобы решить некоторые финансовые вопросы, отправив жену и дочь вместе с матушкой и сестрой в Россию.

Стоун-Хаус и шотландское имение необходимо было оставить в руках надёжных управляющих, которым граф мог полностью довериться. В дальнейшем оба поместья, так или иначе, придётся продать, поскольку управлять недвижимостью, находясь в другой стране, довольно проблематично. Переезжать из страны в страну для Александра стало делом привычным, но сейчас всё было по-другому. Он хотел верить, что это последний переезд и нового не будет.

Россия была связана с болезненными воспоминаниями, которые будут с ними до самого конца. Дом, в котором Бутурлины жили до восстания, казалось, сохранил где-то в глубине своих коридоров бархатистый голос графа Павла Николаевича, звуки его чётких, быстрых шагов, смех, всегда такой искренний и заразительный… К этим ощущениям его незримого присутствия новым хозяевам фамильного особняка нужно было ещё привыкнуть.

Окончательно разобраться с делами Александру удалось лишь через месяц, и он прибыл в Петербург буквально за несколько дней до свадьбы младшей сестры, радуясь, что не опоздал. Первое, что он увидел, войдя в просторную обновлённую гостиную — большой портрет отца в новой позолоченной раме. Молодой граф застыл на месте, не веря своим глазам. Он и подумать не мог, что в доме сохранились какие-то вещи из их прошлой жизни!

Как позже узнал Александр, портрет был чисто случайно найден Марией Александровной на чердаке особняка, когда слуги выносили оттуда всякий старый хлам. По приказу графини картину привели в порядок, заказали новую раму и повесили в гостиной — на самом видном месте, и теперь казалось, что и сам хозяин вернулся в родной дом вместе с семьёй.