Вопреки себе (СИ)

— Ты и так более, чем щедр, — вздохнула девушка, положив голову ему на грудь. — Но я хочу быть рядом с тобой не только в этой комнате…

— Так вот в чем дело, — насмешливо сощурился Александр. — Тебе просто надоело скрываться! Чего же ты хочешь?

— Того, что есть у других! — Жаклин вдруг вскочила и нависла над его телом, заглядывая в лицо. — Почему мы прячемся, словно преступники? Разве ты женат, что скрываешь нашу любовь от всего мира?

— Я что-то не помню, когда это я говорил о любви, — спокойно заметил молодой граф, туша сигару в пепельнице, стоящей на прикроватном столике. — Я думал, что тебя всё устраивает, а ты вдруг предъявляешь мне претензии. Извини, chèrie, но я вовсе не люблю тебя. Я вообще не способен на любовь, увы.

— Но моей любви хватит на нас обоих! — пылко заверила его девушка. — Только позволь мне быть рядом и заботиться о тебе. Раз ты не принадлежишь к высшему обществу, ничто не помешает нам быть вместе. Разве тебе плохо со мной?

Александр вдруг почувствовал опасность, стоящую за этими словами. О, черт, ну почему все женщины одинаковы? Почему всем им нужно так настойчиво, уперто добиваться от мужчины обязательств? Почему нельзя просто наслаждаться близостью, но при этом не давать объявление в «Таймс» о том, как велика любовь, охватившая мужчину и женщину?

То, что Жаклин сегодня заговорила о любви, было плохим признаком. Уже не в первый раз Александру приходилось избавляться от любовниц, которые вдруг начинали преследовать его с маниакальной настойчивостью. Что бы там себе не напридумывала Жаклин, он не собирается жениться на ней. Странно, она казалась ему разумной девушкой. Откуда столько собственничества?

Если она и вправду влюбилась, то им придётся расстаться. Нет ничего опаснее, чем отвергнутая женщина, месть её бывает хуже и вероломнее, чем любая мужская.

Александр нахмурился и сел в постели, мягко, но настойчиво отстранив льнущую к нему девушку. Необходимо все разъяснить ей немедленно, пока не стало поздно.

— Жаклин, — твердо сказал он, — давай с тобой сразу договоримся: к теме любви и брака мы не возвращаемся. Иначе, я больше не переступлю порог этой комнаты. Я думал, что ты — разумная девушка и понимаешь, для чего ты нужна мне. Ты — красивая и страстная любовница, и большего мне от тебя не нужно. Ты понимаешь?

— Да, — тихо ответила она, не сводя с его лица влюбленных глаз. — Прости, Алекс, я просто… соскучилась, наверное, вот и наговорила тебе кучу глупостей. Меня всё устраивает, поверь!

— И ещё, — также строго продолжил Александр, — я хочу предупредить тебя, чтобы ты была осторожнее… ну, ты понимаешь? Если ты мне скажешь, что носишь ребенка, то можешь считать, что видела меня в последний раз. Ясно?

— Ясно, — поспешно кивнула девушка и взяла его ладонь в свои руки, прижимая её к своей груди. — Мне тоже не нужен ребенок, любовь моя, ты ведь знаешь — это станет концом моей карьеры. Директор театра заявил, что без сожаления выбросит меня на улицу, если я забеременею.

— Я рад, что наши мысли и цели совпадают! – кивнул молодой человек. — А сейчас мне уже пора уходить.

Несмотря на огорчение любовницы, он не собирался задерживаться у неё до утра. Быстро приведя себя в порядок, граф Хантли покинул будуар Жаклин и направился к себе.

Девушка задумчиво слушала, как постепенно удаляется шум его кареты. Она так и не смогла уснуть до утра. С первой проведенной вместе ночи, Жаклин мечтала приручить своего таинственного и прекрасного возлюбленного, но не знала, как. И тут он сам вдруг подсказал ей отличную идею!

Если она сумеет забеременеть, он никогда не оставит её. Не важно, что он только что сказал: он благородный человек, в этом девушка была уверена, так как неплохо разбиралась в мужчинах. Жаклин надеялась на то, что ради своего ребенка Алекс сделает исключение. Она чувствовала, что молодой человек одинок и обозлен на жизнь. Причин она не знала, но верила в то, что искренняя любовь, её и их ребенка, сумеет растопить его сердце.

Теперь нужно было только осуществить эту затею! А там — будь что будет.

***

На утро после бала дебютанток Александр проснулся с головной болью. Тот остаток ночи, что был в его распоряжении после возвращения от Жаклин, оказался слишком коротким, чтобы выспаться.

Но привычка вставать на заре при любых обстоятельствах (кроме, может, сильного похмелья) заставила его открыть глаза в семь часов утра. Верный камердинер Степан, отлично знакомый с привычками своего хозяина, уже приготовил ему ванну и чистый костюм.

Этот пожилой, но все ещё бодрый слуга, был привезен Александром из России, он с рождения был крепостным Бутурлиных и служил ещё отцу Александра — графу Павлу Николаевичу. Несколько особо преданных своим господам слуг бежали тогда от нового владельца и последовали за Бутурлиными в Англию. Только этим слугам и мог полностью доверять Александр.

После плотного завтрака его состояние заметно улучшилось, и молодой граф устроился в маленьком кабинете, просматривая утреннюю почту. Стопка конвертов была весьма внушительной.