Вопреки себе (СИ)

В его поместье находили приют многие: беглые крепостные (и не только из бывшего поместья Бутурлиных), которых на родине едва не засекли насмерть за какую-то плевую провинность, моряки с английских галер, сосланные вовсе не за государственную измену, а просто за то, что осмелились перечить командирам, юные девицы, проданные своими пьющими и вороватыми матерями в публичные дома в четырнадцать лет и многие другие. Все эти люди, подобранные на задворках жизни молодым графом, были преданы ему до конца жизни. Они никогда не предадут.

Часом позже, проводив весело гомонящих родственников, Александр вновь затворился в кабинете и плеснул в свой стакан щедрую порцию виски.

Молодой человек думал об отце. Он думал о нем каждый день, вспоминал его улыбку, голос, который уже почти позабыл, их разговоры, уроки стрельбы из пистолета и шпажного боя, долгие верховые прогулки. Павел Николаевич гордился единственным сыном и постоянно повторял, что он — Александр - достойный представитель старинного рода Бутурлиных, непременно продолжит свой род, ибо в этом его основной долг.

Но дать жизнь новому человеку — это такая ответственность… А ещё для этого необходима любовь. Как-то давно, ещё в Америке он повстречал одну молодую девушку, работавшую в борделе. В то время юный Александр был частым гостем в подобных заведениях.

Её звали Одри, и она была очень даже разумной и образованной. Как она попала в подобное заведение, юноша не знал, да и не старался узнать. Странным образом он сблизился с ней, они подолгу вели беседы обо всем на свете, не забывая, конечно, и об основных обязанностях Одри. Молодой Александр по-своему привязался к девушке, а та в свою очередь, прикипела душой к нему.

А потом случилось страшное — Одри забеременела от Александра и решилась на аборт. При борделях всегда была особая повивальная бабка, избавлявшая нерадивых «девочек» от нежелательных последствий их работы. Аборт оказался неудачным и Одри умерла.

Александру удалось проститься с ней, так что умирала она у него на руках. Он, конечно, не любил её, но это не означало, что ему не было её жаль. О том, что она носит его ребенка, которого и пыталась убить, он узнал лишь при прощании с девушкой.

— Зачем ты сделала это? — спросил он её тогда. — Я мог бы забрать тебя отсюда.

Тогда Одри открыла глаза и тихо произнесла одну фразу, которая часто впоследствии будет часто преследовать юного графа во сне:

— Дети должны рождаться в любви, мой дорогой мальчик… А мы с тобой не любили.

Это были практически последние её слова. Так Александр похоронил своего нерождённого ребенка. Это так сильно подействовало на него, словно он второй раз пережил смерть отца. С тех пор даже мысли о том, чтобы завести ребенка, внушали ему страх, а отсутствие любви в его сердце привело к уверенности, что ему не стоит заводить детей.

Снова мысленно переживая те далекие, но тяжелые события, Александр вздрогнул и тяжело вздохнул, делая глоток виски. Неужели же на нём прервется род Бутурлиных? А ведь, не случись восстания на Сенатской площади, сейчас он готовился бы к женитьбе!

И не на ком-нибудь, а на той самой девушке, которую он сейчас планирует похитить у любящего батюшки — на княжне Аделине Вяземской.

Александр хорошо помнил, как отец сообщил ему эту новость, хоть в то время ему было не больше двенадцати. В тот день отец сказал, что вечером они едут на небольшой детский праздник — маленькой дочери его друга, князя Вяземского исполняется два года.

Александр очень не хотел присутствовать на дне рождения какого-то младенца и угрюмо насупился, чем вызвал у отца улыбку.

— Ну-ну, сударь мой! — рассмеялся граф и ласково потрепал темные кудри сына. — Ты обязательно должен сам преподнести подарок маленькой княжне. Открою тебе важную тайну, ты ведь уже почти мужчина и умеешь хранить секреты, не так ли?

— Конечно, papa, — заверил отца Александр, мгновенно загоревшись любопытством.

— Так вот, Саша, — ласково продолжил Павел Николаевич, — этой девочке в будущем предстоит стать твоей невестой, а потом и женой! Мы с князем Вяземским дали друг другу обещание поженить вас!

Александр тогда жутко разозлился, узнав, что он должен обручиться с какой-то малявкой, к тому же, не далее, как месяц назад он побывал на детском балу у графа Воронцова, где повстречал одну прелестную девочку по имени Елизавета Голицына. Она была столь очаровательна, напоминая ему белокурого, кудрявого ангелочка, что юный граф Бутурлин дал себе слово, что сделает ей предложение, как только ему исполнится восемнадцать лет. Он уже мысленно все распланировал — и признание в любви, и предложение руки и сердца, а тут отец предлагает ему в невесты младенца!

Но признаться отцу в том, что он всё уже для себя решил, юный Александр не посмел. И пришлось-таки ему тогда идти в дом Вяземских и собственноручно дарить имениннице огромную коробку с дорогой французской куклой. Замечательный подарок, ничего не скажешь! Впрочем, а что ещё можно было подарить двухлетнему ребенку?