Вопреки себе (СИ)

Она была так притягательна в своём гневе: огромные глаза сверкали от возмущения, щёки порозовели, грудь соблазнительно вздымалась, ну, просто разъярённая тигрица! И это безумно возбуждало его, заставляя желать её ещё сильнее и мучительнее. Продолжая впиваться в её губы, страстью пытаясь сломить упрямство, Александр почувствовал, как кровь в висках начинает требовательно стучать, а острое, непреодолимое желание отдаётся ноющей болью в паху. Он хотел овладеть ею прямо сейчас, не медля ни минуты, и сдерживаться становилось всё труднее и труднее. Через несколько минут его неистовый порыв всё же принёс свои плоды: гнев пленницы начал сменяться возбуждением, которое передалось ей от похитителя. Её кулачки разжались, и тонкие руки неуверенно легли на его плечи.

Оторвавшись, наконец, от её губ, он, как голодный вампир набросился на нежную шейку, где быстро билась тонкая голубая жилка, оставляя красные следы на нежной белой коже. Адель рвано всхлипнула, вцепляясь в его плечи, ощущая, как по телу пробежали крупные мурашки. Сердце стучало как заполошное, воздуха не хватало, а кровь, кажется, превратилась в горячую лаву, грозя расплавить её тело.

— П-перестань… Саша… — заикаясь, выдохнула она. — Я… не стану больше кричать, обещаю…

— Нет, моя любовь, я как раз и хочу, чтобы ты кричала в моих объятиях, — он посмотрел на неё безумными, потемневшими глазами, горящими от страсти. — Я тебе обещаю… скоро ты снова будешь кричать, но на сей раз от наслаждения! Я изгоню из твоей головы всех демонов, заставлю думать только обо мне…

— Но не здесь же… — только и успела возразить Адель, как её губы, уже изрядно покрасневшие и припухшие, снова оказались в его власти.

А дальше началось подлинное безумие. Адель казалось, что её разум попросту отключился, а тело полностью подчинено воле её любовника. Она не заметила, как Александр неуклюжими, торопливыми рывками развязал (или, скорее, разорвал) шнуровку платья на её спине, как стянул его сначала с плеч, которые тут же покрылись следами жарких поцелуев, а затем и вовсе избавился от него, отшвырнув куда-то в сторону. Затем настала очередь корсета, но тут со шнуровкой графу пришлось повозиться. После пары неудачных попыток, он просто разрезал проклятые шнурки, чудом не задев при этом кожу Адель.

Она опомнилась лишь тогда, когда её обнажённой спины коснулся прохладный воздух. Обнаружив себя в одних чулках и панталонах, сидящей на коленях жениха, который поспешно избавлялся от своей одежды, она ахнула и попыталась прикрыться руками. Но горячие ладони Александра тут же схватили её за руки, отводя ладошки в сторону.

— Нет, не закрывайся от меня, милая, — пробормотал он, — я хочу видеть тебя всю, ты так прекрасна…

В подтверждение своих слов он снова обрушил на неё шквал поцелуев и ласк, заставляя возлюбленную терять голову от наслаждения.

Адель уже почти ничего не соображала, поддавшись его и собственной страсти. Ей казалось, что руки и губы её любовника были везде — грудь, шея, ключицы, бёдра, губы, снова грудь… она стала его послушной куклой, марионеткой, точно выполняющей прихоти хозяина. И она с готовностью подчинялась, забыв обо всём на свете. Она вдруг остро осознала, как ей мучительно не хватало близости с ним.

— Саша… я люблю тебя… люблю… — не помня себя, шептала она, запуская пальцы в его тёмные волосы.

Она с готовностью отвечала на его поцелуи, ласкала и гладила сильные плечи, спину и грудь, наслаждаясь гладкой кожей под своими пальцами, запахом мыла и горьковатого одеколона, исходящего от него, чувствуя себя маленькой и хрупкой в крепких объятиях любимого мужчины. Его пальцы добрались до её самого чувствительного места, медленно поглаживая и лаская, доводя её до желанной разрядки, и вскоре Адель выгнулась дугой в руках жениха, мелко задрожав и издав короткий крик наслаждения.

— Я обещал, что ты будешь кричать, любимая… — выдохнул Алекс, — что ты забудешь обо всём в моих руках…

Адель не успела толком расслабиться, как вдруг он приподнял её за талию, разворачивая лицом к себе. Она и не заметила, когда Александр успел полностью раздеться, как вдруг он плавно опустил её на свои бёдра, заполняя собою до отказа. Адель вскрикнула от неожиданной боли: её тело отвыкло принимать в себя мужчину. Её ногти непроизвольно впились в плечи любовника.

— Прости… — прошептал он, сжимая её за талию. — Я буду осторожен, обещаю…

Сначала он двигал бёдрами медленно, давая ей привыкнуть к ощущениям, но потом, чувствуя, как Адель понемногу расслабляется, он опустил поводья своей страсти. Удерживая её за талию одной рукой, он задвигался быстрее, лаская другой ладонью её упругую грудь, ловя губами торчащие розовые соски. Их рваные вздохи и стоны становились короче и громче, приближая обоих к скорой кульминации.

Первой вскрикнула Адель, откидываясь назад, и уже не задумываясь, что кучер слышит каждый её крик и стон. Александр, сделав ещё несколько резких толчков, присоединился к ней с долгим стоном.