Вопреки себе (СИ)

— Это неважно, лишь бы найти заработок. Поверьте, я не страшусь любой работы, даже самой тяжелой, — Александр сжал руки матери в своих ладонях. — Я попрошу отца Федора пока присмотреть за Вами. Мне так будет спокойнее.

Графиня обреченно кивнула, мысленно прощаясь с единственным сыном. Кто знает, что ждёт его за порогом этого дома? Вернется ли он к ней снова?

Жизнь так жестока, особенно к разжалованным дворянам, а он ещё так молод! Его лицо такое юное и невинное, он совсем не знает жизни. Сколько глухих стен придется ему пробить в попытках найти свое место под солнцем? Материнское сердце обливалось кровью от страха за единственного сына.

А на утро юноша ушел, покинув мать и сестер, чтобы стать добытчиком семьи. Он шёл пешком, преодолевая немалые расстояния, но это было не так уж важно. Цель зажгла его душу огнем праведного гнева, и потому он не чувствовал усталости. А его главной целью было исполнить клятву.

Он еще не знал, как, но он, Александр Бутурлин, наследник старого графского рода, обязательно добьется возвращения к его семье и богатства, и титула, и положения в обществе. У них будет всё то, к чему они привыкли с рождения. Ради достижения этой цели Александр не остановится ни перед чем.

Если нужно будет трудиться, как раб — он готов, если нужно будет покарать врагов — тем более. Даже убийство его не остановит. Он дал клятву отомстить Вяземскому. И он её сдержит!

========== Старая добрая Англия ==========

Прошло двенадцать лет.

Май 1838 года, Лондон, Великобритания.

Адель проснулась на рассвете, несмотря на то, что они с братом прибыли в особняк поздно ночью. С ней всегда так: сколь долго не засиживалась бы она за очередной интересной книгой, просыпалась всегда неизменно рано утром.

Солнце ещё даже не поднялось над горизонтом, а только окрасило небо в розоватый цвет. Юная княжна выбралась из теплой постели и, ступая босыми ногами по полу, подошла к высокому окну. Отодвинув мешающую ей тяжелую бархатную гардину, она открыла створку окна и впустила в комнату прохладный утренний воздух.

Кожа сразу покрылась мурашками от ворвавшегося в комнату сквозняка и девушка зябко поежилась. Из сада донесся сладковатый запах цветущих кустов пионов, огромная клумба, засаженная этими цветами самых разных оттенков, находилась как раз под окном спальни Адель. Нужно будет обязательно приказать Насте собрать для неё большой букет и поставить в вазу у её постели.

Девушка с удовольствием вдохнула нежный аромат и, взобравшись на подоконник, мечтательно прислонилась головой к стене.

Итак, она снова в Лондоне. Интересно, изменилось ли здесь что-нибудь за те годы, что она жила в России? В последний раз она провела здесь лето два года назад, когда приезжала на юбилей дедушки, герцога Ратленда. Но, что она тогда видела?

Разумеется, магазины: это было лучшее место в Лондоне, по мнению Адель. Будь её воля, она бы целыми днями напролет не вылезала из них. В Лондоне были целые улицы, состоящие из одних только магазинов: одежда, обувь, шляпы, детские игрушки, продуктовые лавки, аптеки, книги, ювелирные изделия, меха, парфюмерия… перечислять можно было бесконечно! И бродить по ним тоже, ибо князь Вяземский ещё ни разу в жизни не отказал ни в чем своей единственной, обожаемой дочери.

Вместо того, чтобы попытаться урезонить очаровательную юную транжиру, он лишь с улыбкой оплачивал ворох счетов, которые появлялись в доме не следующий день после очередного визита Аделины на Оксфорд-Стрит. Князь был твердо убежден, что его девочка должна иметь доступ ко всему самому лучшему, что она пожелает. И неважно, что это было — сто сорок восьмая шляпка или чистокровный английский скакун.

Возможно, таким образом Андрей Алексеевич пытался как-то компенсировать дочери то, что она выросла без матери. Увы, его жена была весьма эксцентричной натурой, что и привело её к трагедии. Княгиня Вяземская, урожденная Элизабет Ратленд, погибла на охоте, неудачно упав с лошади и сломав себе шею. Она умерла мгновенно, без мучений, едва ли успев понять, что произошло. Их сыну, Мишелю, было десять лет, а Аделине шёл шестой год.

Князь тогда был настолько подавлен и шокирован нелепой смертью жены, что несколько недель просто пил в одиночестве, забыв обо всём на свете, в том числе и о детях. Когда же он опомнился, то попытался наверстать упущенное время и начал забрасывать сына и дочь подарками и развлечениями, а потом и вовсе увез их в длительное европейское турне, где они провели два года, переезжая из страны в страну, из города в город.

В итоге, с самого детства Аделина привыкла к постоянным путешествиям: Лондон, Париж, Венеция, Вена, Цюрих, где она только не побывала с отцом и братом!

Правда, к её вящему огорчению, когда ей исполнилось девять лет, papa вспомнил о том, что юной княжне необходимо лучшее образование, и запер её в самый известный пансион для благородных девиц в Петербурге — Смольный Институт.