—
— Останови, Стас. Хватит. Пожалуйста, хватит, — прошептала Настя. — Я больше не могу… я всё поняла…
Стас остановил видео.
— Настя, с тобой всё в порядке? Настя!
Настя чуть тряхнула головой. Не о том думает… не о том. Стас… он же…
Столько лет она прожила с уверенностью, что Стас предал её тогда, подготовив ей участь любовницы, а оказывается, он действительно был в самой настоящей западне. И пошёл на всё это ради неё. Ради того, чтобы она осталась жива.
В груди застонало, горячим опалило газа, а по горлу резануло болью…
Стас сдёрнул её со стула, развернул к себе и увидел остекленевший взгляд, проходящий сквозь него, и мелко дрожащий подбородок.
— Солнышко, скажи хоть чего-нибудь. Я знаю, что в наших отношениях сейчас огромная трещина, может даже между нами пропасть. Я безмерно виноват перед тобой. Но позволь мне всё исправить. Позволь отогреть твоё сердце… солнышко…
Она почти не плакала после того раза на смотровой площадке. Столько лет держала себя в стальных руках, что почти забыла, что такое слёзы. Плакать заставила только гибель Саши. И записывая последние сны о Константине, она не смогла их сдержать.
А теперь всё, что скопилось за эти годы, поднималось на дыбы и рвалось наружу. Плечи затряслись, но она ещё держалась…
— Настя!
Стас прижал её к себе и в этот момент плотина не выдержала. Слёзы прорвались, и через них вырвалось наружу всё: и её любовь, и пережитая боль, и гибель Саши…
Она не только плакала, она разрывала кокон, в котором хранила себя, свою душу, свои воспоминания, свою прошлую жизнь, живя только настоящим, живя только сыном. Стас что-то говорил и говорил, но слова не доходили до её сознания. Хотя она ощущала тепло его груди, тепло рук и перестук его сердца.
И вдруг пришло понимание, что и он прошёл через страшное. Ультиматум отца, ненавистная женщина рядом, постоянный театр за пределами дома. А ещё её ложная гибель… и кулоны в вазе на могиле…
И мысли о том, что пережил Стас, стали останавливать бешеную карусель в голове. Вытерев слёзы ладонями, она другими глазами посмотрела на его волосы с проседью, на шрам, разглядела глубокие складки у рта. Потом заглянула в синие глаза. В них тоже стояли слёзы. Просто они не лились.
— Я… я столько лет думала о тебе плохо… — прошептала она.
— Насть, давай сейчас поплачем, а потом всё начнём сначала.
— Опять будем знакомиться?
— Угу, — снова прижав её к себе и уткнувшись в волосы, ответил он. — Я Стас Ларский. Когда-то был полным дураком. Теперь немного поумнел.
— Я Настя… — и, поняв, что больше ничего не сможет сказать, вновь заревела, но в этот раз с пробивающейся улыбкой.
Глава 34
Оранжевый бриллиант
— У
Настя встала с кровати, накинула просторный мужской халат и прошла в импровизированный кабинет. На диване, где спал Стас, стопочкой лежало аккуратно сложенное постельное бельё. Видимо, он не хотел заходить в спальню, чтобы положить его на место, решив дать ей выспаться.
— Проснулась? — из закутка высунулась голова с взъерошенными влажными волосами. — Иди в душ или прими ванну, если хочешь. Я скоро закончу.