Вопреки (СИ)

Вздохнула и, выбрав самое большое полотенце, обернулась им. Ещё некоторое время постояла у двери, но бесконечно здесь не простоишь. Можно, конечно, закрыться, но замок так себе: рассчитан на родных и близких, а не на домогателя. Ещё раз вздохнула и шагнула за порог.

И тут же столкнулась со Стасом. Его волосы были влажными.

— Похоже, ты очень тщательно помылась. Для меня старалась? Я уже давно ополоснулся в душевой на первом этаже.

Настя резко отступила назад, а Стас усмехнулся и, схватив её за руку, потащил в комнату.

— Где твоя смелость? — улыбнувшись, спросил он уже у дивана. — Я помню, как на вечеринке ты смяла меня ненавидящим взглядом. И на практике была дерзкой. А сейчас стоишь, как покорная овечка…

— Пошёл ты…

Стас резко перестал улыбаться и зажал Настю в стальные объятия.

— Вот даже как. Я не собирался брать тебя, как дикарь. Но теперь право выбора за тобой. Или прямо сейчас и грубо, или всё случится с прелюдией, ласково и нежно. Но если ещё раз услышу резкое высказывание или ты распустишь руки, то право выбора останется за мной.

Настя уткнулась взглядом в грудь Стаса, не решаясь взглянуть в его глаза, в которых наверняка опять полыхало синее пламя. Чёртов манипулятор… Ей претило подчинение ему, но понимала, что сейчас лучше сдержаться и хоть ещё на немного оттянуть время. Вдруг что-нибудь случится, и неизбежное перестанет быть неизбежным. Неимоверным усилием воли Настя кивнула и почувствовала свободу от захвата.

— Правильное решение, Настя. Расскажи-ка мне, как ты умудрилась сохранить себя до такого возраста? Ну-ну, расслабься, я не сорвусь. Потерплю ещё чуть-чуть.

И тут же Настя вскрикнула, лишившись полотенца.

— Сама ляжешь или помочь?

Не желая долго стоять перед парнем обнажённой, она нырнула под одеяло и, закутавшись в него, забилась в дальний угол дивана.

— Далеко не убежишь, — улыбнулся Стас и, посмотрев на светильник над журнальным столиком, спросил: — Как выключается свет?

Настя промолчала, сжав губы.

— А, вижу…

Теперь свет лился только из настольной лампы с оранжевым абажуром. Стас лег, дотянулся до Насти и, сдернув с неё одеяло, подтащил к себе.

— Посмотри на меня своими серыми глазками.

Она мимолётно мазнула взглядом по его глазам и отвела его в сторону…

— Ты больше похожа на комочек напряжённых мышц, чем на милое создание. Так ты получишь только боль.

Настя попыталась вырваться, но лишь попала в ещё более сильный захват.

— Стас, неужели не понятно, что я не хочу этого! Не хочу! Отпусти! Ну… реально, не будешь же ты меня насиловать?!

— А если буду?

— Не верю!

— А зря. В подобном есть своя изюминка. Хотя… хорошо, соглашусь с тобой. Изнасилование в нашем случае не вариант. Я не трону тебя, если ты этого не захочешь. Но при условии. Ты без малейшего сопротивления позволишь сделать массаж. Эротический. Это означает, что мои руки побывают везде, повторяю — везде, но не внутри тебя. И потерпишь мои поцелуи. Согласна?

В памяти Насти всплыло, как они с Женькой, ещё будучи школьницами, нашли в интернете видео о таком массаже. И даже не одно. Смотрели и хихикали, стесняясь взглянуть друг на друга.

Она тогда была уверена, что в тех видео всё не взаправду, всё наиграно. Ладно, пусть делает свой массаж. Уж она точно не набросится на Стаса в вожделении. Заодно узнает, умеет ли он держать данное слово.

— Согласна.

Стас дотянулся до телефона, покопался в нём, и полилась музыка. И почти тут же её губ нежно коснулись мужские губы. И как бы не была Настя напряжена, и всеми фибрами души не была против того, что должно произойти, что-то шевельнулось внизу живота, заставив её вздрогнуть.

— Тело не умеет лгать, сероглазка. Сегодня всё будет медленно и нежно, если ты не помешаешь мне…

Уже без комментариев его губы пробежались по всему лицу, чуть задержавшись на закрытых глазах, обласкали шею, грудь, непредсказуемой траекторией изучили кожу вокруг пупка, досталось и ногам. Аккуратно перевернув Настю на живот, было поцеловано всё: от макушки до пяточек. Вслед за поцелуями, нежно массируя, ласкали её тело и тёплые мужские ладони, пальцы мягко, будто по клавишам пианино, играли ими придуманные гаммы.