Вопреки (СИ)

— Я видела, как ты презирал тех, кого… с кем ложился в постель. Я тоже в их числе?

— Нет. Ты стала для меня необходимостью. И я уже вижу наше с тобой будущее.

— Я не собираюсь связывать свою судьбу с тобой. Не смогу смириться с твоими связями на стороне. Даже если тебя не полюблю. Я такой же собственник, как и ты, Стас.

— С чего ты взяла, что будешь знать об этих связях? Ты даже не догадаешься о них. А если наша постель будет горячей от взаимной страсти, то меня вряд ли потянет на сторону.

— Ты уверен, что всё разложил по полочкам?

Стас встал и поднял Настю за руку. Прижал к себе и, нагнувшись, коснулся её губ.

— Закрыла глаза от удовольствия? Открой их, Настя.

Настя открыла и утонула в синеве его глаз.

— Ты же не будешь отрицать того, что я почувствовал, прикоснувшись к твоим губам? Тело не обманешь. Всего лишь невесомое прикосновение, и оно отозвалось. Отпусти себя, жгучка. Отпусти, дай себе испытать огонь страсти.

Настя отрицательно помотала головой, освободилась от объятий и, отвернувшись от Стаса, шагнула к окну. Обхватила себя руками, будто хотела защититься от холода этого мира.

— Хочу признаться тебе, Стас. Тогда, в «Нери-Групп», твои глаза задели какие-то струнки в душе. Пойди ты другой дорогой, может, и получилось бы что. Но ты, словно слон в посудной лавке, разгромил во мне всё. Да, соглашусь: тело чувствует. Но это лишь физиология. Простая физиология, работа эрогенных зон. Природа заставляет нас размножаться. Не это главное в человеке. Не это. А то, что действительно главное, ты уничтожил во мне. Там гулкая пустота. Хотя… кому я это говорю? Ты со своими сексуальными приоритетами, с потребительским отношением к женщинам этого не поймёшь. И объяснять бесполезно.

Некоторое время в комнате стояла полная тишина. Стас подошёл и встал рядом с Настей. Попытался заглянуть ей в лицо.

— Неплохая лекция. Хорошо, предлагаю сделку. Дай мне месяц. В течение этого месяца я тебя не трону. Будешь заново узнавать меня. И если за это время у тебя не появятся ко мне чувства, то отпущу. Но есть условие. Каждую ночь ты будешь проводить у меня в постели. Согласна?

Толпа мыслей пронеслась в голове Насти за несколько секунд. Он больше не тронет. И отпустит. Она станет свободной. И сможет не уезжать из родного города. И будет работать в «Нери-Групп»…

Потрясённая предложением, Настя кивнула, продолжая смотреть в окно, почти ничего за ним не видя. Не допускало бурной радости только одно: она сомневалась, что Стас Ларский выполнит своё обещание…

Глава 14

«– Удачи тебе, Стас Ларский»

Кардинально жизнь Насти не изменилась. Но она была уверена, что издевательства закончились. И моральное давление тоже. Почти целую неделю они выбирались утром из одной постели и сразу расходились по разным душевым.

Потом Стас готовил разнообразные завтраки, не допуская её ни к плите, ни к ножам. После завтрака шли в кабинет, где Стас становился Станиславом Эрастовичем. Он был серьёзен, и морщинка между бровями не разглаживалась до самого обеда.

А Настя сидела недалеко в глубоком кресле. Читала книги, слушала музыку или просто смотрела на Стаса. Ежедневно в дом приходили три женщины. Убирались, готовили обед и ужин. Иногда за панорамными окнами мелькал садовник.

Стас не знакомил их с Настей. Сначала она не обратила на это внимания, а спросив, почему он принял такое решение, получила лёгкий щелчок по носу. Как ей объяснили — по любопытному.

После обеда они вместе уходили в красивую оранжерею и плавали в бассейне. Иногда, словно дети, игрались там.

Он показал ей ещё одну комнату у бассейна, заставленную столами со стеклянными кубами над ними. Под кубами стояло, наверное, не меньше сотни моделей автомобилей, военной техники, самолётов, парусников и современных кораблей.

— Все эти модели я собрал сам. Я уже говорил, что у меня не было такого детства, как у большинства мальчишек. И вместо игр во дворе я увлекался моделизмом. Вот здесь самые ранние работы. Собраны из картона. Смешные, правда? А дальше уже посерьёзнее. А вот этот большой парусник я собрал последним. Почти четыре месяца работал над ним. Отец взялся делать из меня наследника бизнеса и запретил заниматься моделизмом. Я с трудом уговорил его хотя бы не выбрасывать поделки.

Настя начисто забыла, что рядом с ней тот самый Стас. Она проходила вдоль рядов столов, рассматривая довольно сложные работы, а мысленно представляла одинокого мальчишку, лишённого родительской любви. Отец весь в бизнесе, а мать не удержали даже дети. А он, отгороженный от мира, склонившись над столом, старательно что-то мастерит.

И впоследствии Стас много рассказывал о детстве, показывал семейные фотографии. Иногда они выезжали в ресторан или готовили барбекю прямо в парке, пару раз прокатились на катере по водохранилищу.

Но после шести вечера он почти всегда уезжал к отцу и возвращался уже к ночи. И они вновь ложились в одну постель. Стас прижимал Настю к себе и сразу засыпал. А она старалась не вертеться, чтобы не разбудить в нём прежнего Стаса.