Вопреки (СИ)

Настя пребывала в некотором раздрае, а её взгляд то и дело стал задерживаться на синих глазах. Причём больше положенного времени для воспитанной девушки. А губы… они действительно красиво и необычно изгибались не только в улыбке, но и при разговоре. Когда Стас не смотрел на неё, что-то увлечённо рассказывая, она, словно завороженная, залипала на их движении. И вновь что-то вспоминала из очень, очень, очень далёкого прошлого. Словно ей сейчас не двадцать три года, а все сто.

И его руки. Те руки, которые бесцеремонно обходились с ней, которые она ненавидела за наглые поползновения, вдруг перестали казаться ей ненавистными. При их определённом движении она чувствовала, как внизу живота зарождалась волна желания, и с каждым днём она становилась сильнее и всё увереннее заявляла о себе.

Настя замирала в объятиях этих рук. Если раньше она думала только о том, чтобы они меньше касались её тела, то теперь хотела этих прикосновений, а воспоминания о том, что они вытворяли совсем недавно, заставляли жаром вспыхнуть и сердце, и низ живота.

Но Стас стойко выдерживал обещание не провоцировать, а Насте было стыдно сделать маленький шаг навстречу. А надо всего лишь задеть губами его грудь. И он всё поймёт. Приподнимет её лицо, всмотрится синим взглядом в зовущие глаза, и страсть ураганом ворвётся в их отношения.

Но Настя лежала, почти не дыша, и гасила свои желания. И постепенно двое уходили в сон, чтобы утром проснуться и разойтись по разным душевым.

* * *

Однако идиллия ушла так же быстро, как и пришла, оставив глубокий шрам на сердце Насти.

Однажды они вспомнили, что через четыре дня защита диплома. Настя сдула с него несуществующую в этом доме пыль и решила освежить в памяти знания. Пару дней они после обеда не выползали из своих комнат, готовясь к преодолению последнего университетского барьера.

Вечером к Насте заглянула Виктория и утащила в парк. Заговорила своей новой подруге зубы, и они не один час прохохотали в беседке. Именно там их нашёл пораньше вернувшийся от отца Стас. Посчитав, что Настя замерзла, накинул на неё свой блейзер. Они посидели ещё с полчасика и решили устроить поздний ужин, после которого Настя и Стас перекрёстно погоняют друг друга по их дипломным работам. Пока Стас копался на кухне, девчонки побежали переодеваться.

Выйдя из гардеробной, Настя заметила, что блейзер соскользнул с кресла, и положила его обратно, по женской привычке предварительно встряхнув. И замерла. Одна рука осталась спинке кресла, другая зажала рот.

Отмерев, Настя присела и подняла две разорванные и пустые упаковки из-под презервативов. И сразу вспомнила, что Стас ездил к «отцу» практически каждый день. В полном замешательстве она вернулась в ванную комнату и умылась, чтобы охладить вспыхнувшее краской лицо. Лицу стало жарко, а сердце опалил лёд. Долго смотрела в зеркало и лихорадочно соображала, сможет ли она вернуться к Стасу и Виктории той самой Настей, что покинула их десяток минут назад. И поняла, что не сможет.

Она закинула упаковки в первый попавшийся на глаза карман блейзера, потому что не знала, из какого именно они выпали. На цыпочках дошла до спальни Стаса и положила блейзер на кровать. Вернулась к себе, выключила свет и свернулась калачиком на маленьком диване, пытаясь погасить вспыхнувшую боль в груди. Понимала, что скоро Стас придёт. Но совершенно не представляла себе, как с ним говорить…

Он пришёл, уже зная, почему Настя не спустилась вниз. Не сел перед ней на корточки, не попытался погладить по волосам, не стал изворачиваться и что-то выдумывать в оправдание. Просто встал у окна к ней спиной и, глядя на звёзды, некоторое время молчал. А потом подошёл, поднял на руки и, зажав в стальном захвате, принёс в свою спальню. Она сопротивлялась молча, потому что не хотела пугать Викторию. Но, в конце концов, была раздета, уложена в постель, обнята и крепко прижата к его груди.

— Спи, Настя.

Утром Стас встал первым, оделся и сел на кровать.

— Я не обещал хранить тебе верность. По тому, как тяжело переносишь это открытие, делаю вывод, что ты неравнодушна ко мне. Поверь, постепенно боль уйдёт, и наши добрые отношения восстановятся.

— А если не восстановятся, ты меня отпустишь?

Ответил не сразу. Но ответил:

— Отпущу. И сделаю всё, чтобы ты вернулась. Сама вернулась.

* * *

Виктории сказали, что Настя заболела, простудившись в тот вечер. Она прибежала, притащила кучу лекарств и даже заставила какие-то принять. Настя поблагодарила девушку и постаралась побыстрее от неё избавится.

Запахнув халат, вышла из спальни Стаса и услышала его голос. Замерла, пытаясь сообразить, откуда он раздался. Послышался голос Виктории с чётко произнесённым её именем. Настя на цыпочках подошла к гостевой для друзей и замерла.

— Какой же ты твердолобый, Стас! Да ни одна женщина не будет мириться с тем, что её муж изменяет ей!

— Я не собираюсь на ней жениться.

— Как это? Ты же сам сказал, что вы будете вместе.

— Она не годится на роль жены.

— Потому что её семья беднее нашей?

— Нет.

— Если не женой, то кем она будет?

— Женщиной, которая родит мне детей.

— Любовницей?