Вопреки (СИ)

Рихард был в своих покоях, на нём атласный черного цвета халат-кимоно и льняные штаны; торс был обнажен, кожа переливалась от света свечей, стоящих в канделябрах на столе. В хрустальной вазе розы; алые красные бутоны магнитом притягивали взор графа, он проводил по лепесткам пальцем, столь нежным, как кожа Розалии, к которой когда-то он с трепетом дотрагивался и целовал губами.

Рихард безумно скучал по теплу её тела. Злился, что к ней прикасается другой, да и ещё ненавистный ему брат! Каждую ночь имеет право овладеть ею, а Рихарду… ох, ему даже запрещено на Розалию смотреть! Идеальная леди, что лишила фон Норда рассудка… Он готов даже пойти на убийство короля, занять его место, всё королевство склонить к ногам Розэ, лишь бы она была с ним.

Фон Норд невольно вздрогнул, когда маленькая женская ручка погладила его плечи, граф обернулся с какой-то надеждой, но грустно выдохнул, когда увидел перед собой Мари.

— Что ты здесь делаешь? — строго спросил Рихард.

— Соскучилась, — заигрывая, ответила девушка и облокотилась виском на мужское плечо.

— И как только Вестар пропустил тебя ко мне…

— Вообще-то это я помогла тебе избавиться от тоски, — кокетливым голосом напомнила Мари. — Ещё бы он меня не пустил! — обиженно надула губки.

— Кажется, я уже тебя за это поблагодарил, — холодно ответил Рихард и, рывком забрав свою руку, отступил на шаг.

— Мы так и не виделись, после твоего возвращения! — громко заявила Мари. — Ты… видел Розалию? — спросила с такой опаской, словно на кону стоит чуть ли не жизнь.

— Видел, — процедил хмуро. — Я должен прямо сказать, что почувствовал или сама догадаешься?!

…Любит. Конечно, Рихард всё еще любит эту, как говорит Мари, лицемерку.

Мари преданно смотрела на Рихарда, пока её глаза наполнялись слезами. Как же больно любить не взаимно! Как невыносимо тяжело любить и знать, что он желает другую… Даже уз нет, но он её любит. По-настоящему!

Когда-то Фон Норд называл Мари гулящей. А ведь они с графом, раз на то пошло, так похожи! Оба свободолюбивы.

Хотя будто Розалия лучше… Для Рихарда она чиста, как вода, но так ли это? Розалия уже давно спит с другим. “Мерзавка”, — думала про себя Мари и с тяжестью на груди не понимала, почему Рихард и его брат — оба! — так околдованы этой девкой…

Мари бесстыдно сняла с себя тафтяное синие платье. Оно упало на пол. Рихард обернулся на шум, но невольно сразу отвернулся и приказал:

— Оденься.

— Граф… — девушка не подчинилась.

Стройная ножка вышла из кольца платья. Мари была абсолютно нагая. Подошла к фон и томно позвала его:

— Граф, — поцеловала мужское плечо, оттягивая край халата.

Рихард взял девушку за плечи; не глядя на неё, оттолкнул:

— Оденься, Мари.

— Вы ведь хотите меня…

Её слова подтвердили мурашки на его теле. Мужское нутро безумно соскучилось по женскому телу. Ещё и Мари продолжила наступать! Нежно провела ладонью по его груди и крепким кубикам пресса, с каждой секунду ломая преграду между ними.

Кровь хлынула к тазу и желание овладеть смелой девицей разожглось, как пламя. Рихард хочет её и пока… Мари этого достаточно. Смело прижалась к фон Норду упругой грудью, параллельно откидывая длинные черные волосы за спину. Секунду она томно смотрела в глаза графа, а затем страстно поцеловала.

Рихард мог с Мари не сдерживаться. Девушка раскована и опытна в отличии от нежной и трепетной Розалии. Фон Норд не сдержался и сейчас: набросился на Мари, как хищник на добычу, жадно и властно поцеловав её. Он гладил изгибы талии, накрывал ладонями грудь, упругие ягодицы. С алых губ сорвался стон и Рихарду вовсе снесло голову… Поднял любовницу на руки и понёс на кровать. Похоть атласными лентами связала их друг с другом под покровом ночи; бешенная страсть была на кончиках языков, приглушенные стоны удовольствия — на устах.

* * *

Поместье графа Рагнара Ярла

Розалии казалось, что — вот! — долгожданная свобода уже совсем скоро, ведь граф Ярл пообещал отпустить, закрыв глаза на прошлое. Однако, всё резко переменилось: через несколько дней он сказал, что Розалия будет жить отдельно, сначала она даже порадовалась, но до тех пор, пока новые покои не стали её тюрьмой. Девушки держали на замке, пищу приносила Марта, оставляла на столике у двери и уходила. С Розалией даже было запрещено говорить. Граф и вовсе не навещал; приходил лишь единожды и то, потому что девушку осматривал врач.

Очередное утро. Розэ сидела на деревянном стуле возле двери в ожидании Марты. Хотелось узнать почему её держат взаперти, это ведь глупо! Если Рагнар думает, что она сбежит, так он ошибается; Розалия и не думает о таком, наоборот, мечтает скорее родить ему его отпрыска и уехать подальше от Людского графства. За дверью послышались шаги, девушка привстала, прислушиваясь. Радостно улыбнулась, когда дверь приоткрылась и Марта, не глядя на неё, поставила серебряный поднос на стол. Потом быстро поспешила закрыть, когда краем глаза заметила, как Розалия потянулась к ней.

— Стой, — удалось в самый последний момент схватит прислугу за руку.