Вопреки (СИ)

Сасори же в эту ночь остался дома. И надо сказать, что ночь провел продуктивно. К утру на кухне стоял новый стол, а на подоконнике сидели две маленькие куклы. Когда в комнату начали закрадываться первые лучи рассвета, он лег на диван, уверенный, что не уснет. Но в этот раз он ошибся.

====== Глава 11. ======

Рекламная пауза.

Так вот, птичка. Где-то там, в чудеснейших голуборозовых ебенях, сидел себе Хошикаге на бревнышке и точил свою Самихаду. Рядом лежала горка бревнышек для будущего ночного костра, уже оплаканная и отпетая заботливым печальным Зецу. Он это называл вынужденным выживанием. Было тихо, хорошо и спокойно, чирикали птички, медленно садилось солнышко, Зецу мирно срал где-то за ближайшим собратом. В общем, красота. И тут БАМ, блять! А что? Натуральный такой “БАМ”, долбанувший хорошо, земля аж вздрогнула. И натуральное такое “блять”, раздавшееся из-за кустов. Киса поднял голову. Как раз вовремя. Со стороны импровизированного очка весело задирая коленки и горлопаня чуть ли не на латыни, бежал просравшийся, видимо, Зецу, державшись за зад. Как он бежал со спущенными штанами, было загадкой, но бежал, давая фору Форесту Гампу. Посмертно. Сзади него развивался многовидавший плащ, на конце чадя дымом. Удивительным было то, что трусы на нем были надеты, видно, взрыв его застал, когда он уже закончил сдабривать и орошать чудными минералами собратьев своих, но ритуал до конца не завершил. И теперь несся он на Кисаме, вызывая попутно демонов Преисподней. Киса приподнял бровь. Другу и напарнику нужно было обязательно помочь, как иначе, поэтому, высунув язык от усердия и альтруизма, он прицельно запустил валявшуюся рядом палку прямо под ноги Зецу. Тот запутавшись больше в собственных ногах, чем в палке, хотя кто там разберет, где нога, где палка, отправился в полет, прервавшись где-то на “омнис сатаника потестас “, что в переводе с латыни на зецусанский звучало как “ебарыга тухлоебая бля пиздонраздры”. Совершив идеальную дугу, он упал прямо к ногам Хошикаге, четко вписавшись еблищем в отпетые трупики. Дымящаяся ткань медленно, нежно и плавно накрыла его с головой под закадровый похоронный марш, открыв на обозрение задницу в труселях в бело-голубого слоника. Киса, умилившись, поднял ногу, опустил ее на плащ, и, затушив его и окончательно закопав рожу дерева в бревна, завершил обряд экзорцизма глухим “блять”. Посмотрев в сторону, откуда все еще валил густой дым, Киса глубокомысленно покивал самому себе, подвел итог дня одним словом “пиздозавры” и продолжил натачивать Самихаду, подпевая под нос веселые песни бременских музыкантов. На лес медленно опускались сумерки.

Эфир.

Утром Дей долго не выходил из комнаты, хотя и знал, что Сасори дома. На самом деле, ему было очень лень вставать, и он начинал думать, что привыкнуть к отсутствию миссий будет проще, чем он предполагал. Все же со вздохом скатившись с кровати, он потянулся как кот и подошел к двери, замерев на пороге. Аккуратно приоткрыв дверь, он осмотрелся, скользнул в зал, на цыпочках подошел к дивану и едва сдержал смешок.

“Судя по мученискому выражению лица этого кретина, он опять полночи занимался какой-то невероятной и недоступной моему скудному умишке, как он считает, херней. И лег недавно, учитывая, что я встал раньше него”, – подумал Дей, с улыбкой покачав головой. Блондин бесшумно прошел на кухню и застыл на пороге, уткнувшись взглядом в новый стол. Пришлось прикрыть рот рукой, чтобы этот назойливый смешок все-таки не сорвался с его губ. Теперь становилось понятнее, на что убил ночь его чудаковатый напарник. Выпив воды, подрывник вернулся назад в зал и присел на корточки перед диваном, оказавшись лицом к лицу с Акасуной, склонил голову на бок, внимательно вглядываясь в черты его лица, и удивленно приподнял брови.

“Надо же. И правда спит”

Особо не раздумывая, он сел на диван и аккуратно лег рядом, даже этим не потревожив сна Сасори. Места ему вполне хватило. Подперев голову рукой, он лежал на боку, глядя на лицо спящего парня с легкой улыбкой на губах. Кукольник поморщился во сне, пробормотал что-то несуразное и вдруг обнял блондина, прижав его к себе и уткнувшись лицом в его грудь. Дей тихо засмеялся, успев поднять руку прежде, чем Акасуна его обнял. Аккуратно опустив ее на плечо кукольника, блондин медленно провел по нему рукой, слегка касаясь, очертил кончиками пальцев скулу, висок, коснулся волос. Начал осторожно перебирать пряди. Кажется, с недавних пор он полюбил это занятие. Он знал, что сон его напарника всегда был чутким, и что, скорее всего даже такие легкие и аккуратные прикосновения его разбудят, но не мог удержаться. В какой-то момент он почувствовал – проснулся. Но глаз не открыл, как и всегда. Дей только улыбнулся.

- Доброе утро, – тихо шепнул он, пропуская между пальцев рыжие лохмы.

- Уже утро? – сонно спросил Сасори, даже не шевельнувшись.

- Уже да.