Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем

В дверь постучали, и два дюжих парня внесли наполовину наполненную водой бочку. Следом вошла служанка и вылила внутрь еще два ведра. Только вот вода явно была холодной. Я хотела возмутиться, но тут Лайза достала из кармана какой-то брусок, что-то в нем повернула и положила в воду.

— Сейчас нагреется, и я заберу артефакт, — с интересом нас рассматривая, проговорила девушка. Это была та самая Лайза, которую гонял хозяин. — Я слышала, вы ищете комнату подешевле?

— Да, — я посмотрела на нее с надеждой. — Подскажешь, где ее найти?

— Ну-у, сейчас с этим сложно... — она демонстративно уставилась в потолок. — Но я знаю одну женщину. — Посыл был понятен, и я, вздохнув, протянула ей медную монету, надеясь, что этого хватит. Девушка фыркнула, явно недовольная такой платой, но все же продолжила: — Госпожа Урьеда как раз ищет помощницу по хозяйству. Там и делов-то: прибраться изредка да сходить на рынок за продуктами, ну и берет за комнату она по-божески. Но вы это уже сами договаривайтесь. — и объяснила, как найти ее дом.

Я обрадовалась — есть с чего начать поиски, и после ухода служанки начала раздевать малышку.

— Пойдешь к этой Урьеде? — внезапно спросила она.

— Пойду, конечно. Все равно ведь с чего-то начинать нужно.

Я поставила девочку в воду. Та зажмурилась от удовольствия и присела, чтобы из теплой воды торчала только ее голова.

— Ты там осторожнее. Мне не понравилось. — она покрутила рукой вокруг своей головы,

— . что-то не хорошее в цветах мыслей этой служанки.

— Как это? — у меня даже рука с намыленной мочалкой замерла от такого заявления. — Ну, знаешь, я иногда вижу, как вот тут, — она снова указала на пространство вокруг своей головы, — у людей изменяются цвета. Это так весело — смотреть, как дяденька ходит с оранжевым туманом, тетенька с красным, а Ноэль с желтым, — она улыбнулась, вспоминая мальчика. — Только я поняла, что больше никто этого не видит, и мне стало грустно. И я решила никому про это не говорить.

— Даже мне?

— Ну. — смутила она. — Сейчас ведь говорю, — а потом встрепенулась. — Ты мне веришь? А то мальчишки в деревне кричали, что я дурочка и выдумщица.

— Верю! Конечно, верю! — Поспешила заверить малышку. — Я вообще последнее время в слишком многое верю, — пробурчала себе под нос и чуть не потерла лоб зажатой в руке мочалкой, но вовремя опомнилась. — Встань, я тебя намылю. Так что там со служанкой?

— У нее туман был какой-то странный, как у госпожи Кульезе. Мне она не нравилась, хотя и все время мне улыбалась. Хорошо, что мы оттуда ушли.

— И часто ты видишь этот туман?

Она пожала намыленными плечиками:

— Как когда.

Да уж, чем дальше, тем все с Леей страньше и страньше.

— Леечка, только ты...

— Ой, мама, да знаю я, что об этом никому нельзя говорить! Я тоже не хочу, чтобы надо мной смеялись, как те деревенские мальчишки.

— Ну вот и молодец! — я мазнула мочалкой ей по носику.

Девочка уморительно свела глазки в кучку, чтобы рассмотреть пену, и я рассмеялась. Лея в отместку провела пальцем по мочалке, плюхнула мне на нос мыльное облачко и тоже расхохоталась.

Сытно и довольно вкусно пообедав, я уложила уставшую девочку спать и отправилась на поиски жилья. Меня тоже после ванны и еды разморило, но разлеживаться времени не было. Денег с каждым днем становилось все меньше, и надолго их с такими тратами не хватит — нужно искать работу. И вряд ли беременную работницу ждут с распростёртыми объятиями. Но я надеялась, что все же удастся что-то подыскать, иначе. Никаких иначе!

Я встала, поправила уже надоевший чепец и, поцеловав Лею в пухлую щечку, решительно вышла из номера. Искать нужный домик пришлось недолго, но прохожих все же поспрашивать пришлось. Шагая по улицам, я с интересом осматривалась. Ноги гулко отстукивали по каменной мостовой а послеобенное солнышко окрашивало город мягким светом.

Нужный домик на соседней улице Белошвеек оказался узким, казалось, он, втиснут между двумя зданиями по недоразумению. Верхний деревянный этаж тоже выделялся среди других какой-то бестолковостью и кривизной, будто строили его, как в песне поется: «Я его слепила из того, что было». Хотя, наверное, так оно и было.

Я постучала по обшарпанной двери и замерла, прислушиваясь. Мимо проехала повозка, которую вез пофыркивающий тяжеловоз. Я отвлеклась, пожалев уже явно старое животное, которое усердно хлестал возница, а когда снова повернулась к двери, чуть от испуга не ухватилась за сердце — прямо передо мной стояла старая угрюмая женщина, из-под чепца которой торчали в разные стороны седые космы.

— Чего нужно? — неприветливо спросила она.

Пришлось откашляться, прежде чем я смогла ответить:

— Света в ваш дом. Меня к вам Лайза отправила. Сказала, что вы сдаете комнату.

— Ааа... — хозяйка с интересом оглядела меня с ног до головы. — Ну да, ну да. Сама, что ли, жилье ищешь, аль с хахалем каким жить собралась?

— Нет, что вы! Я вдова! Вот, — и сунула ей под нос руку с поддельным брачным браслетом.

— С дочкой жить буду.