Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем

— Воды! — завопил на весь дом.

Неожиданно для себя он так перепугался, что совершенно растерялся, не зная, что делать. Просто держал Анику на руках и вглядывался в ее лицо.

— Да не стой же ты, как истукан! — ударила его кулаком по плечу графиня. — Клади ее на диван. Это простой обморок. Сейчас разберемся...

Этьен подчинился и аккуратно уложил Анику.

Внезапно дверь в гостиную отворилась, и в комнату вбежала Лея:

— Мама! — Она застыла около Аники, будто вглядываясь в нечто ведомое лишь ей. — Ее резерв опять на нуле, — и посмотрела на Этьена. — Так бывает, когда к ней возвращается память. Я сейчас. я поправлю. — И положила с ладошку на солнечное сплетение Аники.

Этьен этого не видел, но мог поклясться, что девочка прямо сейчас, на его глазах, делилась с матерью магической энергией! Это никак не укладывалось у него в голове. Конечно, он знал о существовании подобных уникумов и даже был знаком с одной такой девушкой... очень похожей на малышку. Нет. не может быть!

— Хватит, солнышко, — сказала тихо очнувшаяся Аника. — Больше не нужно.

— Ты же знаешь, у меня еще много, — немного обиженно ответила Лея.

— Знаю, но дальше я и сама восстановлюсь. Спасибо, моя хорошая.

Этьен облегченно вздохнул, держа Анику за руку, но теперь уже напряженно вглядывался в девочку.

— Лея, а как звали твою маму? — и тут же поправился. — Твою родную маму.

Лея очень внимательно посмотрела на Этьена, потом перевела вопросительный взгляд на Анику, и когда та, вздохнув, кивнула, ответила:

— Мариам. Ее звали Мариам.

Этьен не верил своим ушам. Конечно, имя еще ничего не означало, но вместе с примечательной внешностью девочки, ее уникальным даром и возрастом позволяло сделать вполне конкретные выводы. Мужчина перевел недоверчивый взгляд на графиню и увидел в ее глазах точно такое же недоверчивое волнение.

[1] Посвященная — аналог: крестница, согласно вере в Пресветлого, когда ребенку исполнялся год, его родители выбирали посвятителя, который представлял ребенка Пресветлому и таким образом он посвящался в веру и ее таинства.

Глава 23

Я медленно приходила в себя. Воспоминания опять выпили из меня всю энергию. Но лучше бы я и дальше не верила в историю Этьена о том, что я Ревнская роза, чем получила этому полное подтверждение в воспоминаниях прежней Аники.

Словно в калейдоскопе я увидела один из многочисленных балов, на которых успела побывать Аника, красивого смазливо парня с надменным лицом, графа Сквонатти, который стал ее первой любовью. Встречи украдкой, горячий шепот, признания в любви, холод подаренного медальона в руке, сомнения, переживания, решимость, подспудная вера, что ей все равно все простят, побег, венчание, познание мужчины, корабль, ощущение счастья и ветра в волосах и толчок за борт, который совершила приставленная мужем служанка. Злое почти иступленное торжество на лице женщины и отпечатавшаяся в памяти рука, которую служанка положила на свой живот.

Потом была толща воды, из-под которой Аника вынырнула, жадно хватая ртом воздух, беззвучный крик и дикое отчаяние. Она старалась плыть за кораблем, смотрела ему вслед, не теряя надежды, что ее хватятся и спасут. Проклинала вероломную служанку, мужа, все это путешествие вообще и свой побег в частности. Ноги путались в платье, и лишь то, что она умела и любила плавать в бухте рядом с имением, позволяло держаться на поверхности воды. Она боялась отвести взгляд от корабля, который был для нее единственной точкой опоры в бескрайнем море, раскинувшемся вокруг до самого горизонта, боялась поверить, что ее исчезновения никто не заметил и уже никто не спасет. Холодела от ужаса, понимала, что под ней огромная глубина, и стоит ей перестать барахтаться, как она пойдет ко одну, канет в эту темную непроглядную толщу.

И тут, когда казалось, что ни моральных, ни физических сил бороться уже не осталось, когда тонкая грань между жизнью и смертью оказалась как никогда близка, Аника ощутила, что не одна, что в ней совсем недавно зародилась жизнь! Пожалуй, она бы и не поняла, что значит внезапно возникшее на грани восприятия ощущение биения жизни и магии, если бы не та самая рука, которую держала у себя на животе обрекшая ее на смерть служанка. Отчего-то именно она стала ключом к понимаю, что Аника беременна. Странно, иррационально и непонятно...

А еще Аника поняла, что не сможет выжить, не сможет выносить и родить это дитя, не сможет откликнуться на этот призыв жить и сражаться. Она привыкла, что все в ее жизни легко и просто, только пожелай — и все доставят. А тут. желай не желай, а некому ее спасти. Она одна. Слезы опять полились из глаз, и она несколько раз хлебнула соленой воды, закашлялась, начала беспорядочно молотить руками по воде, бессмысленно растрачивая последние силы, и внезапно закричала, срывая голос:

— За что?! Пресветлый! За что?! Спаси! Спаси хотя бы ради него!

В эти мгновения Аника чувствовала биение зародившейся в ней жизни так остро, что казалось даже странным, что она не ощущала его раньше. А потому прошептала, теряя последние силы:

— Спаси его.

И вода сомкнулась над головой девушки.