Вопреки судьбе (СИ)

Демон неохотно шевельнул головой, но глаза открывать не пожелал. А Азирафаэль нервно провёл ладонью по фанере, всё ещё боясь, что святость склепа постепенно выжжет скверну адских символов, и осторожно сдвинул к середине сдвинувшийся опасно близко к краю хвост Кроули.

— Кроули, ты помнишь, как поднимал нас на Третий Круг?

По телу демона пробежала крупная дрожь — словно передёрнулся всем телом.

— Хотел бы… не всссспоминать…

— Ты… ты ощущал что-нибудь… — Азирафаэль запнулся, не зная, как правильно задать вопрос, — ощущал что-нибудь кроме собственных сил и энергии Преисподней?

А вот теперь он заинтересовался. Жёлтые глаза неохотно открылись, настороженно глядя на Азирафаэля.

— Восссможно… — напряжённо откликнулся Кроули, нервно шевельнув хвостом. — Не сссовсем уверен.

Взгляд его был мутным, словно он с трудом боролся со сном; но в то же время, видел Азирафаэль, очень внимательным. Его вдруг пронял невольный озноб. Тогда всё казалось таким простым и очевидным… Сейчас он понимал, что его отчаянная попытка поддержать Кроули могла закончиться даже не гибелью их — в конце концов, к этому они оба, кажется, были вполне готовы. Чем-то намного, намного более страшным…

Но ведь те силы, которые он пытался перелить в Кроули, не были святостью? Не могли ею быть — тогда.

Но если Кроули все-таки ощутил что-то…

Кроули, должно быть, наконец соотнёс странные намёки Азирафаэля со своими собственными воспоминаниями. Треугольная голова чуть поднялась, слабо покачиваясь в жесте удивления.

— Ты сссерьёзно? — с озадаченным сарказмом пробормотал демон. — Ты творил чудессса с этой мерзоссстью на шее и даже не сссказал мне?..

— Я… — ангел почувствовал, как его щёки заливает красным. — Я не был уверен, что… Ох, дорогой мой, но ты же не хочешь сказать, что обижаешься?!

Демон с пренебрежительным шипением покосился на него.

— Не нессси ерунды, ангел… Но ты мог проссссто сказать. Я думал, что эта пакосссть тебя убивает…

— Но это почти так и было! Это была не благодать, дорогой мой, всего лишь…

Он вдруг осёкся, осознав, что именно сказал Кроули.

— Ох… — виновато выдохнул он, с сочувствием протягивая руку, чтобы осторожно коснуться головы друга. — Прости, дорогой мой… Мне очень жаль, что тебе пришлось так долго волноваться за меня…

Кроули независимо фыркнул — напомнив, вдруг, не змею, а раздражённого мокрого кота. И, помедлив, обессиленно привалился к руке Азирафаэля, опуская голову на его ладонь.

— Не так уж сссильно волновался… — из чистого, как показалось, упрямства пробормотал он, устало прикрывая глаза. Азирафаэль замер, боясь шевельнуться и потревожить измученного змея. И против воли благодарно улыбнулся. Ах да, конечно… Совсем не сильно.

А Кроули, помолчав, через силу раздвинул полупрозрачные веки и вновь уставился в лицо Азирафаэля немигающим янтарным взглядом.

— Это было тепло, ангел, — тихо прошипел он. — Хорошшшо. Сссловно сссолнце осенью. Не уверен… не уверен, что ссссправился бы, если бы не это.

И, независимо подняв голову с его руки, устало стёк обратно на фанеру.

А Азирафаэль, чувствуя, как щемит что-то внутри, прикрыл глаза, пережидая особенно тугой комок в горле. Кажется, это было ближе всего к благодарности, что мог позволить себе Кроули, сохранив хотя бы видимость собственной независимости и неуязвимости.

И Азирафаэль с трепетом принял неловкое признание, осторожно пряча его в тот же потаённый уголок сердца, где уже хранились холодная тревожная ночь военного Лондона, смешанный с гарью и кровью запах французских блинчиков и размеренный плеск воды за скрипучими деревянными бортами.

И, вместо того чтобы отвечать что-то, лишь понимающе улыбнулся и вопросительно протянул ладонь к ожогу, который казался не особенно опасным и, наверное, не принёс бы Кроули серьёзного вреда, даже если он ошибся в собственных предположениях.

— В таком случае, я попробую. Ты скажешь мне, если тебе станет… неуютно?

Кроули с лёгкой тревогой шевельнулся. Выметнулся изо рта, с тихим свистом попробовал воздух тонкий язык. Но, помедлив, демон всё-таки настороженно кивнул.

— Просссто держи подальше сссвою Благодать, и всссё будет сссупер… — устало попросил он. Азирафаэль только сглотнул. О да. Безусловно.

Он опустил веки, мысленно возвращаясь в те ужасные минуты бесконечного путешествия сквозь окаменевшие волны Скверны. Вспоминая — холод и удушающую тяжесть, трясущиеся руки Кроули, шелестящую теплоту обнимающих его чёрных крыльев…

Яростный, обжигающий гнев и мучительное желание — защитить, поддержать, не позволить остаться совсем одному в разъедающем океане Пустоты…

Задохнулся от острого укола щемящей нежности, без промедления вспыхнувшей где-то глубоко внутри…

И, сжав дрожащие от волнения губы, решительно направил согревающую волну в пальцы, смешивая живое золото Любви с искрящейся силой Исцеления.

Только их. Не ослепительное сияние Благодати. И вдруг, впервые, пожалел об отсутствии на нём адского ошейника. По крайней мере, тогда он был бы уверен, что…

Он открыл глаза. И дрожащими губами улыбнулся встревоженно глядящему на него Кроули.