Вопреки судьбе (СИ)

Облегчение вдруг обрушилось невыносимой тяжестью, и ангел, зажмурившись, без сил уткнулся лбом в грудь Кроули. Вдруг резко, до дурноты, закружилась голова.

Кроули вздохнул вновь — коротко, прерывисто, содрогаясь всем телом. Вздрогнули, беспорядочно затрепетали бессильно распластанные чёрные крылья. И миг блаженного всепоглощающего счастья миновал, словно сон. Вместо него вновь навалился страх. Ангел поспешно выпрямился и, в ужасе глядя на задыхающегося друга, плотнее прижал руку к груди, вливая в его тело ещё немного собственных сил. А потом, с острым приступом слабости осознав, что миг спустя рухнет рядом с Кроули, беспомощно сжал его плечи.

— Кроули! — дрожащим голосом взмолился он, с холодком в груди видя, как искажается в гримасе страдальческого напряжения лицо, как беспорядочно двигаются под веками закатившиеся глазные яблоки, — Кроули, дорогой мой, очнись! Всё хорошо, дыши, просто дыши, ты в безопасности…

Сказал — и сам передёрнулся от жалостливой фальши собственных слов. Ни один из них не был в безопасности. И всё-таки…

Кроули, содрогаясь всем телом, закусил губу — и медленно, с явным трудом, открыл глаза. Азирафаэль невольно содрогнулся, взглянув в эти переполненные мукой и паникой озёра расплавленного янтаря.

— Тише, тише, дорогой мой… — с отчаянной жалостью прошептал он, поспешно отпуская плечи демона и бережно обхватывая его лицо. Кроули тихо застонал. Азирафаэль почти видел, с каким трудом борется он с беспамятством. Змеиные глаза невидяще скользнули по его лицу… Дрогнули, сужаясь, пульсирующие вертикальные зрачки. Медленно, очень медленно на искажённым паникой лице отразилось узнавание.

— Ассср… фэль?..

— Да, Кроули, это я, ты меня видишь? Тише, тише, не шевелись, постарайся вздохнуть поглубже…

Демон прерывисто всхлипнул. И, зажмурившись, обессиленно приник виском к его ладони. У Азирафаэля сердце сжалось от этого жеста. Он старался не думать о том, насколько Кроули устал. Насколько устал он сам. Но сейчас видел, что его друг совершенно измучен.

— Всё хорошо, Кроули… — повторил он, махнув рукой на явную ложь этого уверения.

Поколебавшись, он убрал одну руку и мягко опустил её на грудь демона, напротив сердца. Кажется, сейчас он больше ничем не мог помочь… Но, по крайней мере, дать возможность спокойно прийти в себя и справиться с приступом паники он был в силах. Кроули всё ещё хватал воздух приоткрытым ртом — коротко, спазматически, но Азирафаэль уже видел, что это не агония — всего лишь последствия чудовищного перенапряжения всех сил и безотчётного страха, от которого он сам, похоже, был избавлен заслонившими его от Скверны крыльями и той жуткой уверенностью, с которой действовал Кроули. Чувствуя, как сжимается всё внутри от мучительного сочувствия и благодарности, он осторожно сдвинул ладонь, прижатую к виску демона. Закусил губу, когда Кроули безотчётно сжался и едва заметно повернул голову, пытаясь продлить миг контакта. И бережно, со всей возможной нежностью, на которую был способен, погладил большим пальцем медленно нагревающуюся кожу.

— Если хочешь, мы можем посидеть здесь немного, дорогой мой, — тихо проговорил он, с облегчением отмечая, как расслабляется напряженное почти до спазмов тело демона и как постепенно успокаивается его захлёбывающееся дыхание.

Кроули передёрнулся. Стиснул зубы — а потом Азирафаэль с болью увидел, как медленно, через силу поднялись затрепетавшие веки.

— Просссто п… помоги мне вссстать… — почти без голоса хрипло прошептал он. И ангел закусил губу, вдруг с остротой проворачивающегося груди лезвия осознавая, насколько непосильным будет оставшийся им отрезок пути.

Он сглотнул. И, не найдя в себе сил хотя бы просто ответить, мягко сдвинул руку, подсовывая её под плечи друга.

Кроули на миг обвалился бессильно на его ладонь; но тут же, опомнившись, мотнул головой и неловко опёрся подламывающимся руками об пол. Зажмурился, тяжело дыша. И медленно, сдавленно постанывая сквозь стиснутые зубы, сел. Вскрикнул коротко — бессильно висящие за спиной крылья изогнулись, не в силах даже подняться. Мотнул головой и криво, болезненно улыбнулся ему трясущимися губами.

— Подержишшшшь, ангел? Уберу эти ч-чёртовы…

Он с глухим стоном зажмурился, не договорив. А Азирафаэль, с трудом протолкнув в горло горький комок, сочувственно погладил его по плечу.

— Конечно, дорогой мой… — тихо пообещал он. Кроули глубоко вздохнул, решаясь. О да, это будет больно — Азирафаэль понимал это слишком хорошо. Он плохо разглядел левое крыло на Четвёртом уровне, слишком поглощённый собственной болью и плывущей перед глазами обморочной мутью. Но сейчас отчётливо видел, что раздробленные мечом Хастура кости просто собраны, как сказали бы люди, на живую нитку и наскоро скреплены в нужном положении. До здоровья, хотя бы относительного, Кроули было ещё очень далеко… Ангел помнил, насколько тяжело и больно протянуть в эфирный план раненые крылья. И сейчас молча, бессильно сочувствовал своему другу. Увы, помочь он не мог ничем.

Разве что только осторожно обнять его за плечи, помогая сидеть ровно и позволяя сберечь хоть немного сил.