Вопреки уликам

- Конечно. Он там, совмещен с ванной, - кивнул Родский в сторону прихожей.

Лобов вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь ванной. Чисто,

аккуратно, даже не похоже, что живет холостяк.

«Никакой косметики, - Лобов с интересом осмотрел полочку под зеркалом, где

стоял лишь стакан для зубных щеток и лежала безопасная бритва. – Ага, вот

она!»

Он вытащил из стакана с зубными щетками большую зеленую расческу с ручкой и

осмотрел ее. Впрочем, и на вскидку было заметно, что между зубьями застряло

несколько волос. Отличаясь не просто хорошей памятью, а памятью

феноменальной, Лобов заметил, что волосы совсем не те, какие присохли к обуху.

22

Понял и с облегчением вздохнул. Для порядка все-таки взял несколько волосков и

убрал их в маленький пакетик, который опустил в нагрудный карман пиджака.

Хотел было выйти, но увидел на табурете возле ванны толстую стопку листов.

Приподнял десяток-другой, пролистал. Студенческие работы кафедры профессора

Рябича.

Лобов погасил в ванной свет, закрыл дверь и вернулся в комнату. Суровин

продолжал расспрашивать Родского.

- Профессор Рябич не говорил вам, что он будет делать сегодня утром?

- Нет.

- А где вы были с утра, часов в девять-десять?

- На кафедре.

- У студентов ведь каникулы…

- У меня и помимо преподавательской работы много дел, - мягко улыбнулся

Родский.

- Каких, например? – настаивал следователь.

- Готовился к очередной конференции, которая состоится через пару недель в

Санкт-Петербурге.

- Конференция мирового уровня?

- На сей раз нет, денег у нас маловато, знаете ли, на такие мероприятия. Своя, отечественная. Хотя кое-кто из иностранных ученых непременно будет

приглашен.

- Ваше присутствие на кафедре могут подтвердить?

- Разумеется, там были почти все преподаватели…

- Максим Эдуардович, - вмешался Лобов. – А студенты будут в числе участников

конференции?

- Да, самые талантливые обязательно будут.

- Их имена уже известны?

- Оргкомитет конференции решил на этот раз провести уникальную конференцию

и пригласить на нее новые, подающие надежды имена. Чтобы их выявить,

объявлен конкурс студенческих работ, которые принимаются в нескольких вузах

страны, в том числе и в нашем университете.

- Вы член оргкомитета?

- Да, но его руководителем был… - Родский запнулся, но тут же твердо закончил: -

До последнего времени был Василий Нифонтович Рябич… Думаю, что

конференция будет посвящена его памяти.

23

- Это справедливо, - согласился Лобов. – А студенческие работы уже собраны

вами? Кто вообще этим занимается?

- Как раз я и занимаюсь, ну, и еще двое-трое ассистентов кафедры. Но, повторяю, это только в нашем университете. В других вузах свои комиссии.

- Понимаю, - кивнул Лобов. – А когда заканчивается прием работ на конкурс?

- Еще два дня. Потом читать будем дня два-три.

- Что ж, если у Николая Владимировича к вам больше нет вопросов, - Лобов

выразительно посмотрел на удивленного Суровина, - не станем вам мешать.

- Всеволод Никитич, мне рекомендовали вас как опытного криминалиста, - сухо

выговаривал Суровин коллеге, когда они спускались в лифте. – Но следствие все-

таки веду я.

- Простите, Николай Владимирович, - Лобов прижал руку к сердцу, - мне

показалось, что мы зря теряем время у Родского, тогда как оно нам ох как

необходимо для других встреч…

- Зря? – воззрился на него Суровин. – Почему это?

- Ну какой Родский убийца? Разве не видно, что это закоренелый ученый, этакий

ботаник, образно говоря?

- Оно, конечно, видно, - смягчился Суровин. – Только вы волоски-то его все-таки

проверьте. Нашлись они?

- Да, вполне достаточно. Сейчас же сдам на экспертизу. Заодно и узнаю, есть ли

результаты исследования волос и крови с обуха и перчаток. Только знаете,

Николай Владимирович, я почему-то уверен… не знаю даже, как объяснить вам

все это… Одним словом, я убежден, что убийство Рябича никак несвязанно с

хищением денег.

- Вот даже как? – удивился Суровин и остановился посреди двора, куда они только

что вышли. – Но для себя-то хоть как-то прояснили?

- Говорю ведь, нет, - покачал головой Лобов. – У меня такое часто бывает.

Нахлынет какое-то чувство необъяснимое, невероятное даже, однако я все равно

чувствую, что в нем что-то есть, что-то непременно за ним кроется…

- И что, не подводило это чувство никогда?

- Практически никогда, Николай Владимирович. Наоборот, это первоначальное

чувство и оказывалось потом, в конце следствия, самым верным.

- Интересно, - Суровин посмотрел на Лобова и уточнил: - Ну а все-таки, нынешнее

убийство – оно с чем связано, если не с деньгами?

- Не с деньгами, это точно. Скорее причина убийства – личные взаимоотношения.

24

- Между кем?

- В том-то и дело, что пока это неясно. Может – Рябича с коллегами, может, профессора со студентами… Есть одна мысль… - Лобов задумался.

- Ну-ну? – поторопил Суровин.

- Мне кажется, что кое-что прояснится через студенческие работы…

- То есть?

- Ну, те работы, которые поступают к Родскому для отбора участников

конференции.

- А что это может дать?

- Николай Владимирович, умоляю, не тяните из меня того, что во мне самом еще