Вопреки воле Аслана...(СИ)

И он понял, что теперь ничего кроме этого неважно. Король Каспиан будет величайшим глупцом, если не сделает того, что решил буквально только что. Хотя нет, хватит врать, решил в тот момент, когда впервые её увидел.

— Я уверен, мы будем счастливы, моя королева.

Неожиданно Каспиан встал на колени перед возлюбленной. Не отпуская ее руки.

— Королева Сьюзен Великодушная, –заметно волнуясь, начал он, — согласна ли ты стать моей женой?

Все замерли в непонимании. Что же ответит юная королева? Никто ведь не принимает мгновенно такие серьёзные решения.

Сьюзен слегка покачнулась, поражённо смотря на него.

— Каспиан, ты же… Мы же… Мы ведь знакомы всего ничего…– сбиваясь, она не могла внятно произнести и фразы.

— Но за это время я успел влюбиться. Ещё тогда в лесу, когда увидел тебя впервые. Ещё тогда я понял, что ты и есть вся моя жизнь. Да и, Сьюзен... – он усмехнулся совсем по-мальчишески, задорно, сверкнул чёрными глазами. – Ты только что буквально за одну минуту перевернула, возможно, всю историю Нарнии, как она была запланирована до скончания веков. Давай сойдём с ума вместе. Так ты согласна? — с надеждой спросил Каспиан.

— Да! — совершенно неожиданно для себя выпалила она.

Действительно. Он прав. Делать безумства – так до конца.

Каспиан подхватил её на руки и закружил, ощущая бесконечное счастье, наполняющее сердце, на что она заливисто рассмеялась.

— И что это было? — потрясённо проговорил Эдмунд, хватаясь за голову.

— Ну либо это у нас с головой проблемы, либо наша сестра и новый король Нарнии слегка не в себе. Так сказать… Того в общем… — проговорил Питер в задумчивости.

— Скорее, второе! — быстро сказал Эдмунд.

— Мне тоже так кажется, — улыбнулся Питер.

— Amantes sunt amentes…* — изрекла Люси.

Братья ошарашенно посмотрели на неё.

— А что? — невинно захлопала глазками младшая королева.

— Знаешь Пит… — протянул Эдмунд, — кажется, мы все здесь слегка того.

— Может ты и прав, Эд, может ты и прав, — в задумчивости прошептал Пит, глядя на целующихся влюбленных.

Комментарий к Amantes sunt amentes *Влюблённые -это безумные (лат.)

====== Принцесса ======

Элизабет выбежала на улицу и с облегчением выдохнула. Воздух, проникающий в лёгкие, показался настоящей манной небесной, как говорится в пафосных романах. Как же она ненавидела эти пресловутые приёмы, где собиралось множество людей, наряды которых, обшитые целой тонной бриллиантов, так и кричали о желании владельца выделиться из толпы. Все лицемерили, и в глазах каждого отражалась фальшь. За спиной шептались злые языки, а за дверью поджидали папарацци, что безумно угнетало и заставляло множество раз бросать в толпу злые взгляды.

Английской принцессе, внучке её Величества, приходилось весь вечер ходить с блистательной улыбкой и любезничать с людьми, которых ей хотелось немедленно покинуть, и уединиться в своем личном мирке, где она могла почувствовать умиротворение и искренность. Нет, больше ей хотелось всех их придушить, вместо того чтобы с очередной графиней-герцогиней говорить о бридже, и разведении собак и осведомляться у слащавой тётушки, как поживает кузина Мэри. А между тем неделю назад она в не самом трезвом состоянии (зато со стремящейся к истине душой) таскала кузину Мэри за волосы, когда та вздумала указывать Элизабет как жить.

Как же сложно было держаться на публике и изображать из себя радушную и гостеприимную принцессу, что любила людей, любила свой народ, но… Это было не так. И она тоже многим врала.

Часто, когда ненавистные ей гости уже уходили, она с нескрываемым презрением смотрела им вслед: настолько противны и жалки были они в ее глазах.

На Элизабет давно уже перестали возлагать большие надежды. А ведь трон должна наследовать она. “Дряная девчонка развалит страну”, – единогласно заявлял весь королевский дом. Принцесса обладала и красотой, и тонким дипломатическим умом, и даже справедливостью. Она была умна не по годам. Вот только характер у неё был своевольный. Все называли её строптивицей, что было неудивительно. Некоторые твердили, что она истинная развратительница порядков, позор великого семейства. Она же всем сердцем ненавидела своё положение и множество раз проклинала свою королевскую кровь, и, к счастью, или же напротив — к несчастью, с этим никто не мог совладать.