Вопреки всем запретам (СИ)

— Как называется твой парфюм?

— Пайот, — немного подумав отвечает он, — это не парфюм, просто гель для душа. Улыбаясь, я подымаюсь с кровати и обхватывая его шею руками, прижимаюсь к нему.

— Чертенок, мы опаздываем, и нас там завтрак ждет, — смеется он, а сам, хитрюга, опускает руки на мою пятую точку, продолжая крепко удерживать.

Так как моя одежда после вчерашнего накала страстей, осталась забытой в его машине, после наскоро принятого душа, мне приходится облачиться в его футболку и шорты. Этакий «типок с района» получился с меня. Рома, же одетый с иголочки, похохотав всласть с моего вида, хватает за руку и ведет сквозь многочисленные коридоры в сторону кухни. Стоит нам войти туда, воздух моментально покидает легкие. Я пытаюсь быстренько сбежать, но Рома, удерживающий мою руку, не дает такого шанса.

— Доброе утро, мама, — широко улыбаясь, говорит эта сволочь и подводит меня к столу.

— Доброе утро, — отворачиваясь от плиты, улыбается ему женщина средних лет. Но увидев рядом стоящую меня, в столь презентабельном виде, пребывает в неком шоке. Впрочем как и я.

— Здравствуйте, — залившись краской говорю я.

— Добрый день — проходя изучающим взглядом по моему наряду, задумчиво отвечает женщина. Представляю какое впечатление я на нее сейчас произвожу. Вот Рома, подставил. Сто процентов мстит за вчерашнее выступление.

— Мама, это моя девушка, Оксана, — этот наглец, явно довольный собой, с сияющей физиономией усаживается за обеденный стол и тянет меня на близ стоящий стул.

— Очень приятно, я Ольга Александровна, — успев прийти в себя, она выдавливает из себя улыбку. Фальшивую такую, но и на том спасибо. Я сижу и злобно пинаю под столом довольного Ромку, пока его мама наливает нам кофе. Этот негодяй как ни в чем не бывало сияет словно медный таз. И на очередной мой тычок только подмигивает мне.

— Рома, как дела на работе? — присаживается она к нам за стол. Пока они с Ромой ведут светскую беседу, я незаметно рассматриваю ее. Очень ухоженная, элегантная женщина, с пышным каре цвета темного шоколада. Но видно по ее движениям и манерам, женщина строгая и уверенная в себе. Ох, непросто с ней придется. Каков же тогда его отец? Страшно подумать.

— Папа завтра прилетает из Парижа, нужно будет встретить его, он хотел поговорить с тобой о чем-то.

— Хорошо, — Рома вытирает рот салфеткой и посмотрев на меня одобряюще подмигивает.

После непродолжительного разговора Ольга Александровна покидает нас. А у меня остается двоякое впечатление от общения с ней. Вот вроде бы ничего плохого не произошло, а тот факт, что на протяжении всего разговора не было ни одного вопроса или обращения в мою сторону…заставляет напрячься… Как будто я пустое место.

Буквально через пятнадцать минут мы тоже убегаем. Перед институтом, нам нужно успеть заехать ко мне домой. Всю дорогу Рома смеется над моим обиженным фэйсом, я же, пообещав ему скорую расправу, врубаю на всю музыку и отворачиваюсь в окно. Перед институтом, переодевшись дома, я снова запрыгиваю в машину к Роме, и уже через десять минут мы благополучно добираемся до места назначения.

Выпрыгнув из машины, я уже было делаю несколько шагов по тротуару, когда слышу Ромкин оклик:

— Чертенок! Иди сюда!

Развернувшись, подхожу к машине. Он притягивает меня к себе через водительское окно и целует. Крепко, так что ноги подкашиваются.

— Все, иди, жду завтра на работе, — подмигивает он, и резко дает по газам, оставляя меня растерянную с раскрасневшимися губами.

В институте Сашка всю первую пару испепеляет меня взглядом. Я же вчера в порыве чувств, совсем забыла предупредить подругу, о том, что сваливаю к Роме. И написала уже тогда, когда мы подъезжали к его дому. То бишь глубокой ночью. Только на большом перерыве, в столовой, после тысячного извинения она наконец-таки сменяет гнев на милость. Но Ромку так и не простила. После вчерашнего вечера, пропало ее уважение и доверие к нему. А уж если подруга что-то себе втемяшит в голову, переубедить ее очень трудно в обратном. Сашка не переставая ругала меня за проявленную слабость и обзывала дешевым вареньем. Ну как ей объяснишь, что сердцу упрямому не прикажешь? В разговоре с подругой, вспоминаю вчерашние слова Аньки про Наташу. Ругаю себя за то, что не спросила его. А как спросить то? Нет ли в твоем окружении девушки Наташи к которой стоит ревновать? Успокаиваюсь, принимая решение попробовать допытаться об этом у Аньки, или на крайний случай у Андрея.

Вечером, наконец таки, попадаю домой. Мама сокрушается о том, что меня совсем не бывает. Чувствую себя отвратительной дочерью и решаю провезти сегодняшний день с ней. Написав пару рефератов, мы с мамой заваливаемся на диван перед телевизором и болтаем обо всем подряд. Обо всем подряд, кроме него.