Вопреки женской логике

Вот теперь рты открылись у них синхронно.

— Чего? — выдохнул Гордей.

— В стране закончились нормальные авторы?! — возмутилась Наташа одновременно с ним, а Арсений улыбнулся, поправив кончиком пальца очки, и вновь сплел пальцы, откидываясь на спинку кресла.

— Уж не знаю насчет авторов, но факт в том, что под влиянием пережитых эмоций, женщины стали писать гораздо лучше и потому вчера общим собранием в лице нас — ваших глав, — он гордо ткнул пальцем в свою грудь, а Гордей почувствовал, что ничего хорошего сейчас не услышит.

И не ошибся.

— Мы решили поставить вас в пару. Теперь, вы будете работать вместе, и изучать влияние любви на творческие успехи ваших подопечных! — радостно заявил мужчина, даже подпрыгнув от возбуждения на кресле, — ты, Гордей, помогаешь Наташе, а ты, Наташа, помогаешь подопечным Гордея. Возможно, они тоже начнут писать любовные романы под влиянием большой и чистой любви! Хо-хо, правда, чудесно?

Они оба со стоном сползли по креслам, взвыв одновременно:

— Ничего чудесного, мать вашу!

Глава 1 — Люби меня, как в кино

Предпоследний ряд кинотеатра «Большой» практически пустовал, не считая одиноко сидящей пары влюбленных — парня и девушки. Крепко прижавшись, друг к другу, они периодически засовывали руки в ведро с попкорном, то и дело, соприкасаясь кончиками пальцев, умиленно смотрели глаза в глаза, буквально лучась любовью, нежностью и счастьем.

— Какая гадость, — прокомментировала происходящее Наташа, сидя на кресле позади тошнотворно-милой парочки, вытянув ноги и укладывая их прямо на спинку кресла позади девицы. И тут же получила тычок в бок кончиком стрелы.

— Ай!

— Ноги убери, что за невежество, Таракан? Ты здесь для того, что этот пацан, выдал своей бабе этот литературный шедевр, что недавно повторял у зеркала! — Гордей закатил глаза, невольно подпинывая кресло с сидящим на нем парнем, отчего тот вздрогнул, обернулся, но естественно ничего не увидел. А на экране тем временем над трупом своего возлюбленного рыдала главная героиня.

— Голуби, поверить не могу, — вздохнул Лавров, теперь уже тыча парня в задницу, обтянутую джинсами, стрелой, — мужика заклевали голуби! Кто вообще снимает такую хрень?

— Это были инфицированные голуби, а это постапокалипсис, после того, как на Землю обрушился вирус, превращающий все живое в зомби, — фыркнула Наташа, лениво зевая и устраиваясь в кресле удобнее, — а вообще, этот шедевр в его исполнении нельзя никому показывать. Уж тем более зачитывать. Ты вообще слышал ЭТО?

Гордей закатил глаза, снова ткнув взвизгнувшего парня в задницу. В этот раз сильнее, пока на экране злобные котята-зомби догрызали какую-то бабушку, которая кормила их каждый день. Все же похоже с музами отечественного кинематографа не только у русских полная беда, на западе тоже происходит полная ерунда.

— Нормально там все, — буркнул Гордей, пытаясь убрать мешающийся подлокотник, но тот как назло заело, а колчан со стрелами упал на пол, покрытый изрядно перепачканным чем-то липким ковролином. С отвращением поднял стрелы, собирая их обратно в колчан, пока парочка смущенно жалась друг к другу.

— Н-н-н-надя, — выдал с трудом парень, нервно дергая воротник куртки цвета хаки, сглатывая с шумом ком. Заикание было отличительной чертой Вадика Кравицкого, который в остальные дни говорил вполне прилично, пока не начинал дико нервничать, вот прямо как сейчас. — Я-я-я-я х-х-х-хотел тб… т-т-т…

— Ооо, а там ведь есть сложноподчиненные предложения в стихах, чую, мы даже не успеем на завтрашний ужин, — с издевкой заметила Наташа, наблюдая, как та самая Надя, девица во всех смыслах видная и ладная, дернула, кончик косы, мило краснея.

— Да, Вадик? — с придыханием спросила она, торопя парня. Ее большие голубые глаза наивно смотрели в лицо заикающегося парня, пока на экране огромный тюлень пожирал очередного несчастного, а главная героиня в белых бриджах отбивалась от стаи зомби. И даже ни разу не испачкала, только пара царапин на щеке да огромные слезы на глазах говорили о том, как тяжело она переживает зомбиапокалипсис.

— Т-т-ты м-м-мой свет очей, б-б-б-богиня м-м-моих внутренних переживаний! — выдохнул Вадик, от напряжения даже испарина на лбу появилась, а Наташа задумчиво протянула руку между парочкой, сунув ее в ведро с попкорном, за что тут же получила шлепок.

— Ай, ты чего?! — возмутилась девушка, когда Гордей окинул строгим взглядом, кивнув на горстку цветных зерен в руках.

— Прекрати жрать, у нас тут работа! — сказал, как отрезал Лавров, и подозрительно зашуршал в кармане, когда уселся обратно на кресло, пока Вадик собирался с мыслями, вспоминая свой литературный опус, которым жаждал покорить юное девичье сердце.

— Это у тебя что, кириешки? — повела носом Наташа и прищурилась.